МАЛЬЧИШКИ, МАЛЬЧИШКИ…
Отец мой был невысокий, коренастый, ходил тяжеловатым твёрдым шагом, какой бывает у человека сильного, уверенного в себе. Казалось: если он встанет и не захочет сдвинуться, то его уже ничем не столкнёшь с места. Его считали в деревне правдолюбом, умным человеком. Он не матерился, не курил и не терпел водку и самогон, ограничиваясь в праздник кружкой пива. Правда, как я слышал, дважды в своей жизни он сильно напился. Первый раз на своей свадьбе. Ему было тогда семнадцать лет, дед после долгого нервного разговора убедил его в необходимости жениться: неожиданно умерла бабушка, в доме нужна была хозяйка, надо было поднимать и двухлетнего Толю (в одной семье дед и отец с матерью впоследствии не ужились, пришлось дедушке самому жениться на нелюдимой вековухе из Горшкова). Когда из хутора Пестова, где жила невеста, в морозный февральский вечер ехали домой в праздничных санках по лесной дороге, отец внезапно разбушевался, зачем-то снял и забросил в глубокий снег сначала один валенок, а потом и другой. Его уговаривали, упрашивали, ругали, а он перед всеми выкобенивался, не хотел надевать валенки и при этом кричал, что скоро он поедет учиться в город. Что стряслось с ним — одному богу, как говорится, известно.
