Текст статьи
Война ворвавшаяся в детство... Этот рассказ о судьбе мальчишки из маленького зауральского городка Шадринска, в жизнь которого война ворвалась стремительно, переменив обычный уклад, заставив быстро повзрослеть. Виленину Рычкову пришлось непросто, а кому в те годы было легко?! Его история повторяется в истории тысяч девчонок и мальчишек, которые рано узнали, что такое боль, тяжёлая работа, голод и страх… страх за своих родных, за отцов и братьев, сражающихся на фронте. Слово тебе, мальчишка войны.
СЧАСТЛИВАЯ ПОРА ПРЕДВОЕННОГО ДЕТСТВА
В 1936 году я стал учеником первого класса школы №1 города Шадринска. Директором была замечательная женщина Александра Петровна Жукова. Жили они с дочерью Соней в маленькой угловой комнате на втором этаже школы. У них была хорошая библиотека, и я часто брал почитать книги. Доброй, заботливой, приветливой осталась в моей памяти на всю жизнь Евдокия Дмитриевна Козьминская. Когда мы её навещали, она всегда угощала нас чаем с вареньем. Много лет спустя, после окончания шадринского автомеханического техникума, на вручении дипломов она шепнёт мне на ушко: «Виленька, я так рада за тебя» (она была секретарём государственной комиссии). Это было 23 июня 1954 года. Война ворвавшаяся в детство...
Моей первой учительницей была Елена Сергеевна Сутормина: красивая, молодая, обаятельная женщина. Терпеливыми и настойчивыми были наши пионервожатые Аристова Клавдия Александровна, Жиделева Мария Алексеевна. Им до всего было дело. Символом в то время было: «Пионер — всем пример». Этому учили нас пионервожатые.
Всех учителей того времени и пионервожатых отличала доброта, внимание ко всем ученикам. У них не было любимчиков, они не умели кричать, в каждом ученике видели Человека. Вот почему мы их помним и любим до сих пор, навещаем их могилки. В прошлом году на могиле Е.Д.Козьминской кому-то помешал памятник… его уронили. Моих сил не хватило, чтобы вернуть его на место. Спасибо добрым людям — помогли. Этот «пакостник» не из нашего поколения.
Не все учителя будут отмечены высокими наградами за самоотверженный и благородный труд, но они и не гнались за наградами. Самая высокая оценка для преподавателей — любовь учеников. Я преклоняюсь перед ними. Память об учителях героических военных лет должна быть сохранена для потомков. Низкий им поклон.
В 1940 году, после окончания четвёртого класса начальной школы №1, наш класс в полном составе был переведён в школу №9. Здесь нас встретили хорошо. Организованная в 1919 году на базе бывшей Алексеевской гимназии, сначала она называлась единой трудовой школой II ступени со сроком обучения 9 лет. В 1927-1929 годах она реорганизовалась в единую трудовую школу, затем в фабрично-заводскую семилетку, и в 1935 году получила нынешнее название.
Пятые классы занимали аудитории на втором этаже, окнами выходя на улицу Ленина. Не сразу мы привыкли к новым помещениям, все нам казалось огромным после маленькой и уютной школы №1. Часто были слышны фразы: «Ребята, так нельзя», а в начальной школе нас называли — дети. Но постепенно все встало на свои места. Мы освоились, привыкли к новому учебному процессу, и учебный год пошёл своим чередом.
В нашем классе появились две девочки Паня и Таня Дубаковы. Почему-то их сразу же стали называть — Пана и Тана. Наш класс стал 5«3», всего их было пять. В те годы в Шадринске не было принято называть девочек именем Маша, их называли Манями. Николая — Миколой, Сашу — Канко, Анну — Нюра, отца — тятей. Постепенно учителя, эти несуразные изменённые имена из нашего лексикона убрали. Когда мы учились со второй смены, на большой перемене «храбрецы» успевали сбегать на Исеть и искупаться. В сентябре в те годы всегда было солнечно и тепло. Самые смелые и отчаянные, чтобы сократить путь и быть после купания первыми, забирались в класс на второй этаж по водосточной трубе. Однажды они были пойманы, и купанию пришёл конец. Родителей в ту пору в школу вызывали за редким случаем. Школьные дела с нарушителями решались учителями, и весьма эффективно. Воспитательный процесс, как и успеваемость, учителя ставили в главу угла — вот чего не хватает учителям школ настоящего времени. Большинство пятиклассников посещали кружки при школе и Доме пионеров, там можно было научиться всему, что тебе нравится. В Доме пионеров на первом этаже работали кружки: авиамодельный, планерный, «Юный натуралист», зоологический, «Ворошиловский стрелок». На втором — фотокружок, рисования, струнный, драматический, танцевальный, ПВХО, ГСО. Желающие могли научиться играть в бильярд. После приобретения пианино, был открыт музыкальный кружок — первым учеником стал сын Якова Власова, редактора газеты «Путь к коммуне». Директор Дома пионеров очень хотела, чтобы и я учился музыке. Не знаю почему, но я не горел особым желанием. Больше привлекали другие занятия. Например, возиться с обитателями живого уголка. Меня часто отправляли купить корм для птичек, морских свинок, что я делал с большим удовольствием.
Все это я говорю к тому, что в предвоенные годы дети могли выбрать любое занятие по душе, по интересам, все это было доступно и бесплатно. Занятия в многочисленных кружках отвлекали ребят от дурных привычек и поступков. И самое главное, что большинство преподавателей, учителей, руководителей кружков работали с детьми на общественных началах, вкладывая в нас свою душу и сердце. Отсюда и успехи ребят. Для меня Дом пионеров был третьим домом: родительский дом, школа и Дом пионеров. Война ворвавшаяся в детство...
Весной и осенью физическому развитию детей способствовали русские народные игры: бабки, чика, шаровки, городки, лапта, чижик, городки, а также футбол. С наступлением холодов, как только Исеть «вставала», на чистый, гладкий лёд спешили ватаги ребят, чтобы покататься на реке. Как только ложился снег, любимым местом всех ребят города была Туманова гора. В воскресные дни, взяв с собой кусок хлеба, который хранили в снегу, на лыжах катались с горы, и почти все могли преодолеть любой склон. Устав, каждый находил свой хлеб, грыз его и вновь катался до сумерек.
Прошла первая зима в средней школе, наступили первые переводные экзамены в шестой класс. Благодаря кропотливой работе учителей, наша успеваемость была хорошей. Мы усердно готовились к экзаменам. Я учился хорошо, хотя отличником не был. Незадолго до первого экзамена ко мне подошёл школьный товарищ Коля Пашков и сказал: «Тебя уже перевели в шестой класс». Я был удивлён и огорчён. Коля повёл меня к доске объявлений, в приказе действительно были слова: «Перевести ученика Рычкова В. в 6 класс, освободив его от сдачи устных переводных экзаменов». Дело в том, что я сильно заикался, сказалась детская травма. Несмотря на приказ, я пришёл на все устные экзамены и сдал их.
В дни летних каникул активисты Дома пионеров были поощрены поездкой к Т.С. Мальцеву. Воспоминания о ней ярки до сих пор. Горколхоз выделил нам телегу с лошадью, возчика, и рано утром мы тронулись в путь. Дорога проходила по старому Свердловскому тракту. Было очень жарко, колеса телеги утопали в песке. Чтобы не нагружать лошадь, мы по переменке шли пешком. С песнями и шутками добрались до деревни Мальцево. Возчик подвёз нас прямо к избе-лаборатории. В то время она ещё не называлась опытной станцией. Война ворвавшаяся в детство...
Терентий Семёнович находился на опытной делянке и, пока мы ждали, нас напоили молоком с тёплым деревенским калачом. Вскоре появился Терентий Семёнович, поздоровался, стал знакомиться, обращая внимание на редкие имена. Так, у Германа Кобелева спросил, в честь кого его так назвали. Когда очередь дошла до меня, и я назвал своё имя — Виленин, он на некоторое время замолчал, а потом сказал: «Я впервые встречаю человека с именем Ленина. Нелегко тебе придётся с ним в жизни, его нужно пронести через всю жизнь и не замарать». После знакомства мы прошли в избу, где Терентий Семёнович долго рассказывал о земле, выращивании хлеба, о том, как это ответственно быть настоящим хлеборобом. Два часа пролетели незаметно, на прощание он дал нам немного зёрен сортовой пшеницы, посоветовал, как за ними ухаживать. Мы, счастливые и довольные, отправились домой. Это была моя первая встреча с Терентием Семёновичем, из неё я взял четыре заповеди, которые я пронёс через всю свою жизнь: «Знать — уметь — желать — действовать». Они до сих пор живут в моем сердце. Они всегда помогали мне в трудное время, а его, как выясниться, у меня в жизни будет немало. Ещё четырежды мне придётся встречаться с человеком, который один воевал за хлеб и выиграл эту битву. Я благодарен судьбе, что она дала мне возможность общения с великим человеком, хлеборобом Терентием Семёновичем Мальцевым.
Город продолжал жить мирной жизнью. В номере единственной тогда в городе и районе газеты «Путь к коммуне» от 22 июня 1941 года, в день, когда прозвучало страшное слово «война», писалось о подготовке к сенокосу, вспашке паров, сообщалось о том, что в стране засеяно 91 миллион 300 тысяч гектаров яровых культур, о делах шадринских комсомольцев. Школа медицинских сестёр объявляла о новом наборе учащихся, в городе выступал передвижной цирк, в кинотеатре «Октябрь» демонстрировался фильм «Дети капитана Гранта». Все в этом воскресном номере газеты дышало миром и спокойствием, творческими буднями, которыми жили шадринцы. Война ворвавшаяся в детство...
На рынке торговал мукой кумир шадринских мальчишек Абрам Павлович Чистых, моряк черноморского флота со знаменитого броненосца «Потёмкин». За участие в восстании царским «правосудием» он был приговорён к пожизненной каторге, которую отбывал в Александровском централе. Просидел около 14 лет. Освобождение получил после февральской революции 1917 года. Член ВКП (б) с 1905 года. После освобождения, он вернулся в родной Шадринск. С 1937 по 1960 года проживал в доме на углу улиц Ленина и Луначарского. В этом же доме жил мой хороший товарищ Александр Табуев и часто вечерами на высоком крыльце мы слушали о море, о морской службе Абрама Павловича.
Я часто с бабушкой Надеждой Фёдоровной Кулаковой ходил на базар, муку она всегда покупала у Абрама Павловича. Это был настоящий обряд. Перед тем как купить, она всегда брала щепотку муки в рот, долго её жевала, затем разминала пальцами, после чего растягивала и только после говорила, что она хорошая. Всегда брала по одному пуду.
Абрам Павлович после удачной торговли любил выпить рюмочку-другую и, возвращаясь, домой весь в муке, пел «Раскинулось море широко» или «Варяга». Шадринцы, от мала до велика, относились к нему с уважением.
Ещё одной примечательностью города того времени был юродивый Митя-Козел. Митя Козлов в детстве был нормальным подростком. В то время не было магазинных удочек для ловли рыбы и для лески не только мальчишки, но и взрослые дёргали волос из хвостов лошадей. Обычно делалось это так: группа ребят, пока нет хозяина лошади, подходили к ней, один брал за уздечку, поглаживал, другой подкрадывался сзади и резко вырывал несколько волосин. Однажды Митя решил сделать это один. Подошёл незаметно к лошади, намотал на кулак прядь волос и резко дёрнул. Лошадь от неожиданности лягнула ногой и копытом попала Мите в голову. Его долго лечили, но безуспешно.
В Погорелке в то время жила бабушка знахарка, её знала вся округа. Она лечила от всех болезней, денег не брала, принимала то, что дадут. Кухня была вся завалена травами, в горнице были чистые половики и кровать, больше ничего не было. Но и она оказалась бессильна (я тоже лечил у этой славной бабушки заикание). В годы войны пройдёт слух, что её ночью кто-то ограбил и убил. До сих пор не могу понять, кому это было нужно, что было у неё брать?!
Так вот, после этого Митя потерял речь, ходил по городу с длинной верёвкой, считая её лошадью, и всегда с ней разговаривал, речь его была похожа на мычание. Его никто никогда не обижал. Он часто приходил в Тарабаеву на Красноармейскую, 5 к моей бабушке. У неё он всегда плакал, бабушка его гладила по голове, угощала чаем, он что-то пытался говорить, но… не получалось. В конце 1941 года Митя исчез, и никто не знал его дальнейшую судьбу. Война ворвавшаяся в детство...
НАКАНУНЕ
Мы знали, что будет война, но не знали час и день её начала. Весной 1940 года во всех школах Шадринска были введены должности военных руководителей: в школе №9 им стал В.П. Гладильщиков, в 10-й — М.П. Каргаполов, в учительском институте — Д.И. Иванов. В Домах пионеров и обороны были организованы кружки: «Ворошиловский стрелок», «ПВХО» (противовоздушной химической обороны), «ГСО» (готов к санитарной обороне). В Доме обороны и зоотехникуме работали стрелковые тиры. С учащимися и студентами, начиная с пятого класса, проводились практические соревнования по рытью окопов и траншей, стрельбе, химической и санитарной подготовке, организовывались ночные походы на лыжах в противогазах. Обязательным условием было участие всех школ города в военных играх «На штурм» и «Разведчик». Война ворвавшаяся в детство...
В учительском институте были созданы группы стрелков и станковых пулемётчиков». Команда лыжников института в составе Липатова, Мыльникова, Нетунаева, Перкольского, Колмогорова, Дежнёва (Л.А. Дежнёв мне приходится дядей — прим. автора) совершила первый ночной переход по маршруту Шадринск — Челябинск. 230 километров они прошли за 4 ночи при морозе -30 градусов. Война ворвавшаяся в детство...
В январе 1941 года физкультурники колхоза «Заветы Ленина» Мальцевского сельсовета И. Кузнецов, П. Вакулин в составе сборной области по лыжам приняли участие в переходе Челябинск — Омск. Всего в Шадринском районе было создано 129 команд и все они участвовали в финале лыжного кросса, посвящённого 23 годовщине РККА (рабоче-крестьянская Красная Армия). К середине января 450 человек сдали нормативы на значок ГТО по лыжам.
Начало 1941 года отмечено всплеском развития физической культуры и военной подготовки в системе народного образования. Лыжные команды (состав 10 человек) были созданы во всех учебных заведениях города. В школе медицинских сестёр было организовано 9 команд для участия в комсомольском лыжном кроссе. Усерднее других тренировалась команда Черепановой. В дни школьных каникул учащиеся старших классов школы №9, №3 организовали военные игры с учащимися 1-4 классов. Также были проведены соревнования по стрельбе, сдаче норм ГТО и лыжные походы. В военно-оборонную работу включились и студенты института. Под руководством Кислицына и Фоминских были организованы три стрелковые группы по сдаче норм на значок «Ворошиловский стрелок», четыре группы на значок ПВХО и две группы на значок ГТО — 1 ступени.
Интересен такой факт. Команда лыжников учительского института в составе Куличича, Дежнёва, Мохова, Чащина и Шляпникова была вызвана в Челябинск для участия в первенстве области по лыжам. Единогласно команда решила в Челябинск идти на лыжах. 30 января 1941 года они вышли, взяли курс на Челябинск, своевременно дошли и успешно выступили на соревнованиях.
Начало нового 1941 года шадринцы отметили массовыми спортивными соревнованиями по лыжам, гимнастике, военным играм. Большое внимание было уделено дневным и ночным лыжным переходам: Шадринск — Челябинск — Шадринск, Шадринск — Далматово, Шадринск — Катайск и другие. Газета «Путь к Коммуне» помещает на своих страницах большой материал о результатах этих соревнований. В нем, в частности, говорилось, что спартаковец Сахаров стал чемпионом области в лыжных гонках в Челябинске на дистанции 10, 20 и 50 км.
Руководил всей спортивно-массовой работой — председатель по делам физкультуры и спорта при районном комитете — А. Иваницкий. На площади Революции был построен снежный городок с огромным Дедом Морозом и Снегурочкой. В дни школьных каникул было организовано бесплатное катание школьников на лошадях. По всему городу были слышны песни катающихся ребят: «А, ну-ка, песню нам пропой, весёлый ветер!» и «Если завтра война…», «Мы врага разобьём на земле, в небесах и на море…». Война ворвавшаяся в детство...
Во всех школах проводились новогодние ёлки. Для активистов, лучших учеников, тимуровцев в Доме пионеров был организован новогодний бал. Готовила его Ираида Васильевна Хорышева — организатор первой в городе тимуровской команды при Доме пионеров. К концу 1941 года в городе будет организовано 28 тимуровских команд.
В январе 1941 года на собрании комсомольского актива выступил секретарь Шадринского райкома ВКП(б) товарищ Челушкин с вопросом о военно-оборонной работе в учебных заведениях города и участии в комсомольско-молодёжном лыжном кроссе, посвящённом 23-й годовщине РККА.
2 февраля 1941 года был дан старт финальным соревнованиям комсомольского кросса по лыжам. В командном первенстве первыми стала третья команда школы №9 (командир Воложанин). Лучшее время на дистанции 10 км показал М. Юровских (52 мин. 27 сек.), вторым был М. Пчелкин (53 мин. 13 сек.), третий результат у В. Братцева (53 мин. 27 сек.).
6 апреля 1941 года в спортивном зале школы №9 прошли открытые соревнования по гимнастике. В них приняли участие 140 команд (состав команды — 10 человек). На старт открытия летнего спортивного сезона, 23 мая, вышли 400 человек. 207 из них сдали норму ГТО I ступени (на дистанции 500 и 1000 метров).
К началу войны в Шадринске было 10 школ (две средних, две неполных средних, пять начальных и школа для слепых). В них обучалось 4000 учащихся, и все школы принимали участие в соревнованиях.
В весеннем призыве 1941 года будущие красноармейцы показали отличную физическую подготовку. Большинство из них имели по три оборонных значка. Норматив по лыжной подготовке на оценку «отлично» выполнили 90,7% призывников, значкистов ПВХО было 80,8%, ГСО — 72,7%, «Ворошиловский стрелок» — 30,8%. РККА пополнялась призывниками из Шадринска и района весеннего призыва 1941 года достойными красноармейцами с хорошей физической подготовкой.
10 июня 1941 года вышло постановление Челябинского областного Совета народных депутатов о введении начальной и допризывной подготовки в школах. В области была организована подготовка 600 учителей физической культуры. В их обязанности входила организация военно-оборонной работы, тренировка на лыжах, подготовка значкистов, походы, военные игры «На штурм» и «Разведчик».
В начале июня Геннадий Южаков организует речной поход на 10-ти лодках с пионерами и тимуровцами в село Сухрино. После похода будут проведены соревнования на реке Исети по гребле на дистанции 2 км.
Дом пионеров в предвоенный год и в начале 1941 года проводил большую военно-оборонную работу. Особо хочется отметить работу кружков авиамодельного и планерного. Не случайно многие из ребят, пройдя курс обучения в кружках, впоследствии стали первоклассными лётчиками и штурманами. Забегая вперёд, скажу: осенью сорок первого года было принято решение о создании специальных воздушно-десантных войск. Семьдесят комсомольцев из числа добровольцев изъявили желание пойти в эти войска, многие из них занимались в кружках при Доме пионеров.
Интересен такой факт. 2 мая 1940 года было принято решение организовать в Шадринске катание на самолёте АН-2. Стоимость билета — 15 рублей, цена по тем временам высокая. Однако желающих подняться на самолёте в небо было много. Подростки собирали деньги со сверстников. Набрав 15 рублей, среди тех, кто сдал деньги, тянули спичку. Счастливчиком был тот, у кого в руках оказывалась самая длинная. Он получал право занять место в самолёте.
После сдачи экзаменов в школах, Дом пионеров организовывал походы: на велосипедах по маршруту Шадринск — Курган — Шадринск; водный военизированный по реке Исети, на катере «Пионер» от Шадринской пристани до Шатровской судоверфи, расположенной недалеко от села Усть-Терсюк на берегу реки Исети. Участниками походов были активисты, пионеры и тимуровцы Дома пионеров. Мне посчастливилось стать одним из участников речного похода. Нам выдали морскую форму и под руководством военрука В.П. Гладильщикова из школы №9, ранним утром под звуки катерных гудков «Чапаев» и «Алабуга» мы вышли в поход на «Пионере». Нас учили, как нести вахту, готовить пищу, ловить рыбу во время движения катера. На стоянках занимались строевой подготовкой, разучивали военные морские песни. Научились мы и как правильно ставить палатки, а ночью дежурили возле них. В одну из ночей у часового пропал затвор из малокалиберной винтовки. Утром на построении военрук сообщил, что в лагере случилось ЧП. Хотя пацан и говорил, что не спал, а оказалось военрук у спящего и вынул затвор. После этого мы долго сидели у костра и слушали рассказы о том, к чему может привести сон на посту часового. Уже, будучи курсантом, во время несения караульной службы, я всегда помнил слова В.П. Гладильщикова «сон на посту — это друг врага». Война ворвавшаяся в детство...
Вообще дети предвоенных лет вели активную жизнь. Мы ходили в деревню Мальцево, встречались с Терентием Семёновичем Мальцевым. Посещали завод имени «Второй пятилетки», фабрику «Красный Октябрь». На фабрике гудел гудок, который был слышен во всех окраинах города. Он извещал о начале работы, перерыве на обед и окончании рабочего дня. «Сладкой» была экскурсия на кондитерскую фабрику в цех мороженого, которая находилась на улице Свердлова. Огромный деревянный дубовый чан был наполнен сливочным мороженым. Каким же сладким было мороженое в то довоенное время! На заводе «Второй пятилетки» нас знакомили со стахановцем Петром Протасовым, на фабрике — с Мирой Пайвиной, которая была первой многостаночницей в городе, она работала на трех станках, ткачихой Женей Жиделевой. Все они были комсомольцами.
Молодёжь и подростки активно участвовали в благоустройстве своего города, помогали строить мостовые, деревянные тротуары, сажали деревья, закладывали сады и скверы. Комсомольцы организовывали спортивно-массовую работу и художественную самодеятельность. В Доме пионеров готовили спектакль «Черемыш — брат героя», в школе №9 шёл «на ура» шёл спектакль «Чапаев».
В годы моего детства в Тарабаеве кипела жизнь. Ребята играли в лапту, городки, шаровки, гоняли «попа». Младшие играли в лошадок. Одного запрягли, как коня, надевали сбрую, вожжи, на грудь колокольчик, и — айда, бегай по широкой улице, босиком по мягкой травушке. А «конь» при этом рыл землю ногой и лягался, как настоящий жеребец.
Не менее интересными были игры в каталки. Старые железные обручи от деревянных бочек (тогда их называли кадушки) представляли в то время «ценность», их находили и берегли. По ним из проволоки загибались каталки. С её помощью управляли обручем. Бегая за колесом, нужно было выполнить различные геометрические фигуры — квадрат, круг, восьмёрку. Лучшим признавался тот, кто без ошибок выполнил эти упражнения.
Был в Тарабаеве и домашний театр. В доме на углу улиц Красноармейской и Карла Маркса у Комаровых в сарае в летнее время ставили спектакли. Разыгрывали различные домашние сюжеты из жизни тарабаевцев. Гримом были свекла и древесный уголь, занавесом служили старое одеяло и брезентовый полог. Смешным был эпизод из жизни семьи Колчиных. Когда хозяин выпивал — всегда ссорился со своей женой и, порой, её поколачивал, хотя ростом он был почти в два раза меньше своей жены. Эту ситуацию мы и обыграли. Все было это, конечно, примитивно, но весело и всем нравилось.
Однажды при свете фонаря изображали с помощью рук фигуры животных: зайцев, белок, гусей, но родители узнали и во избежание пожара «театр теней» закрыли.
Артистами театра были: Валя, Николай, Аркадий Пашковы, братья Комаровы, Толя Углицких, Аркадий Орлов, Владимир Прокопьев и другие. В своей жизни я много посмотрел спектаклей, но эти помню до сих пор. Война ворвавшаяся в детство...
Очень весело проходили Рождественские святки. В доме бабушки собирались мамины сестры, подруги и гадали. В ту пору популярными были гадания по жжёной бумаге, блюдцу, воске. Вечерами по Тарабаевой ходили ряженые, одетые в вывороченные меховые тулупы и полушубки — изображали зверей. Они гурьбой вваливались в избы и притворно пугали хозяев. Их принимали по-доброму, угощали пирогами, поили чаем. Поздно вечером они стучали в окна и спрашивали: «Как невесту зовут?». Случалось, ряженые безобразничали: то поленницу дров уронят, то ворота приморозят, приставят к воротам сани или телегу. Но все это делалось не по злобе или из озорства, а по многовековой народной традиции, поэтому на такие проказы не обижались. Мой отец в эти праздники всегда выкатывал огромные сани, усаживал в них тарабаевскую малышню, сам вместо лошади вёз нас кататься с горы возле винного завода (где берет начало улица Гагарина). Теперь этой горы нет. Хорошие горки были на улицах Красноармейской и «Путь к коммуне», Дальней. Мальчишки и девчонки катались на лыжах, коньках, санках, самодельных лотках. На каждой улице были ледяные горки, с них катались на старых сковородах, железных листах или просто на валенках.
Самой высокой была гора Крутая у старого военкомата. Она эта была с трамплином. Здесь собирались ребят постарше.
В летнее время Исеть привлекала всех ребят своей чистой и вкусной водой, своим речным запахом и, конечно же, рыбалкой. Каждый край города имел свои излюбленные места для купания и рыбалки. У женской половины было своё место для купания. Называлось оно «Бабьим». Младшие купались на «мелком», ребята постарше — на ямах возле военкомата, называлось это место — Глубокое. Война ворвавшаяся в детство...
Памятным остались в жизни переправы на лодке на противоположный берег Исети. Отец с мамой на лодках перевозили всех желающих, а таких было много. Отец брал с собой мяч и устраивал игры, мама готовила чай из смородинных листьев. Нарезала хлеб, намазывала его яблочным повидлом и угощала всех чаем. Как же это было все весело, радостно, интересно и вкусно, особенно после купания в тёплой и чистой воде Исети. Разве можно это забыть?!
22 июня 1941 года станет для меня и многих моих сверстников последним днём счастливого детства. Счастлив по-настоящему тот, кто счастлив у себя дома. Простая и глубокая истина. Счастье действительно рождается над сводами домашнего очага. В благополучной семье даже посторонний почувствует особую ауру. Ласковая улыбка, лёгкий смех, нежность во взглядах, трогательное прикосновение родителей, их песни — все это лишь маленький штрих, который я улавливал в нашей семье. Все это имело место на фоне большой любви. Любви папы и мамы друг к другу, к детям, детей к родителям, всех вместе — к большой и дружной родне — целому клану бабушек, дедушек, тётей, дядей, племянников, двоюродных сестёр и братьев…
У моих родителей была большая, настоящая любовь, а начиналась она весьма необычно.
В семье Кулаковых (девичья фамилия моей мамы) к встрече нового, 1927 года, стали готовиться заранее, как только убрали урожай. Сестры Клавдия, Анна, Мария, Ольга и Галина слыли в Тарабаеве хорошими мастерицами вышивания гладью, по канве и бисером. Ещё они были хорошими певуньями, их песни каждый вечер слушала вся Тарабаева. У мамы была любимая песня — «Над озером чайка летела… шутя, её ранил охотник безвестный и скрылся вдали в камышах». Костюмы на бал-маскарад, конечно, тоже шили сестры сами. Клавдии пришла мысль сделать костюм в русском стиле. Вышив его семечками. Семечки отбирали по цвету: серые, белые и фиолетовые. Основу платья скроили из марли и канвы, долго колдовали над клейстером, старались прикрепить семечки так, чтобы они держались при движении. Все получилось. Замысловатые узоры были вложены по вороту, на рукавах и на подоле, а голову украшал кокошник — подсолнух. 30 декабря костюмы у всех сестёр были готовы.
Ложась спать, сестры загадали новогодние сны, а утром рассказали друг другу. В ту предновогоднюю ночь Клавдии приснилось, будто полощет она белье на плоту в речке, и вдруг слышит за спиной окрик: «Клавка, дай ключ!». Она оборачивается и видит: стоит военный в серой шинели и протягивает руку. Она достаёт ключ из кармана и бросает ему, военный его ловит и уходит. Война ворвавшаяся в детство...
Бал-маскарад проходил в театре. Сестры в театр пришли заранее, точнее их привёз на лошади их брат Кулаков Анатолий Николаевич (в те годы мой будущий дядя Толя играл в Шадринском драмтеатре Маяковского в пьесе «Клоп»). Сестры не спеша надели костюмы, вышли в фойе, где уже играл духовой оркестр, и прогуливалась театральная публика, демонстрируя свои костюмы. Никто не заметил, как в фойе вошли двое военных, только Клавдия, увидев их, побледнела и чуть не упала в обморок. Сестры всполошились, стали спрашивать, что случилось. И тогда Клавдия сказала, показав на одного из них взглядом, что его-то и видела во сне, и ключ отдала ему.
Распорядитель бала объявил о начале маскарада, оркестр заиграл вальс. Военные подошли к сёстрам. Тот, что из сна, пригласил Клавдию на танец. Это был Федор Рычков, мой будущий отец, приехавший накануне в Шадринск для прохождения дальнейшей службы в Шадринском военкомате.
Всю совместную прожитую жизнь он называл маму Клавкой, как в том новогоднем сне. Да, и первый приз за самый оригинальный костюм тоже достался моей любимой Маме.
22 июня 1941 года стал последним днём нашего семейного счастья. Война ворвавшаяся в детство...
ВОЙНА
22 июня 1941 года я проснулся о того, что кто-то с меня стащил одеяло. Оказалось, это наша собака Дик. Отца Фёдора Григорьевича Рычкова, кадрового военного, работника военкомата, незадолго до начала войны по частной мобилизации призвали в ряды РККА. 6 июня 1941 года он был направлен в город Свердловск. В июне у него намечался выезд в летние лагеря, в такие поездки отец обычно брал меня с собой. В те годы это разрешалось, поэтому командный состав в летние лагеря выезжал с семьями. Отцу дали квартиру в городке чекистов на улице Чапаева. Там он жил с няней Варварой Никитичной (родственницей по линии отца) и неразлучным другом — собакой Диком. Дик был умный пёс, он состоял на учёте как служебная собака породы немецкая овчарка. Забегая вперёд, скажу, что война коснётся и его, он будет призван на военную службу. Так я оказался в Свердловске. Мама и братья, Вячеслав и Станислав, остались в Шадринске. Няня Варвара Никитична была похожа на Арину Родионовну, няню А.С. Пушкина. Добрая, но строгая, любила порядок во всем. У нас с ней непонимание было только в одном — зелёном луке. В мои обязанности по кухне входила его подготовка к столу. Я не понимал, зачем нужно было перо обрезать с двух концов, затем разрезать вдоль, и смотреть, нет ли там каких-то личинок. Как они могли туда попасть? Война ворвавшаяся в детство...
Забавно было наблюдать, как няня кормила Дика. На батон она клала кусок колбасы, заставляла его разевать пасть, и заталкивала туда этот бутерброд. Однако Дик, умудрялся выплюнуть хлеб, а колбасу съедать.
Няня к обеду всегда выставляла на стол графинчик с водкой и две рюмки, она их называла «лафитнички». Я ни разу не видел, чтобы папа выпивал в обед, но графин всегда был на столе. Ещё няня чистила отцу хромовые сапоги, хотя он запрещал ей это делать.
В то воскресное утро отец уже встал и дал команду Дику поднять меня. Мы позавтракали и отправились в лес. Место, куда мы направились, было недалеко от городка чекистов (в настоящее время в этом районе Екатеринбурга построен Дворец спорта). У отца был с собой пистолет. Мы разыскали старую железную печку на четырёх ножках, и она превратилась в мишень. В годы войны почти в каждом доме в Шадринске будет стоять такая печь, с железной трубой, вставленной в форточку или конфорку русской печи. На ней пекли пластики картошки. Такие печки быстро нагревали жилье и не требовали много дров.
Отец ловко и быстро проделывал физические упражнения, доставал мгновенно пистолет из кобуры и хорошо стрелял. Дик созерцал, не обращая внимания на выстрелы, после чего отец бросал «поноску», произносил команду «Фас!» — он пулей срывался с места, приносил её и вновь ложился на своё место. Моя стрельба была, конечно, скромнее, а вот мама, Клавдия Николаевна, стреляла метко. Она имела разрешение на ношение и хранение дамского браунинга. Тогда это было модно. Отец был заядлым охотником и рыболовом. Охотился он на зайцев и глухарей. Во время отпуска мы всей семьёй часто ездили к родному брату отца в Камышлов. Дядя Миша был также страстным охотником. В Камышловских лесах этой дичи было много.
Закончив стрельбу, мы искупались в Черной речке (почему она называется Черная, не знаю до сих пор), и отправились домой. Домой я шёл счастливый и довольный, день начинался радостным. Дети военнослужащих не часто проводят время с отцами. Рано утром они уходят на службу, возвращаются поздно, да и выходных дни то караул, то ответственный, то дежурный. На 22 июня у нас с папой были большие планы. Днём — поход в цирк, вечером — на футбол. Отец хорошо играл в футбол, выступал за команду «Окрвоенком». Команда принимала участие в первенстве города и в I-ой общегородской олимпиаде. Семьдесят лет назад в Шадринске были футбольные команды «Рабпросс», «Красный Пищевик», «Адмотдел», «Совторгслужащие», «Межсоюз», «Текстильщик», «Железная дорога», «Красный Октябрь», «Окрвоенком», «Мукомол Востока» (эта команда в 1938 году завоевала кубок области по футболу). Отец был заядлым болельщиком, частенько брал на стадион меня и маму. Война ворвавшаяся в детство...
Но планом не суждено было осуществиться. Не успели мы переступить порог квартиры, как нянюшка Варварушка сообщила: «Федя, был посыльный, оставил пакет». Отец вскрыл его и сказал: «Меня срочно вызывают в штаб». На что няня ответила: «Я так и поняла, форму я тебе приготовила, сапоги почистила, тревожный чемодан достала». Отец быстро собрался, даже отказался от еды, выпил на ходу чашку чая, чем огорчил няню и быстро ушёл…
Едва он ушёл, как-то жалобно заскулил Дик и ушёл на своё место. После обеда позвонил папа и сказал, чтобы я готовился к отъезду в Шадринск, он пришлёт за мной машину и приедет проводить на вокзал. Город уже знал о начале войны, о подлом нападении рано утром на наши города немецких фашистов.
После звонка отца Варвара Никитична стала собирать меня в дорогу. Вскоре пришла машина. При расставании няня заплакала, заскулил Дик. По старому обычаю мы присели на дорожку, помолчав минутку, вышли во двор. Няня меня перекрестила, я сел в машину и поехал на вокзал. Отец меня уже ждал. Он привёз ящик лимонных долек (так назывался мармелад, мама его очень любила). Отец что-то не договаривал, пытался шутить, но не получалось. Объявили посадку, мы вышли на перрон, отец прижал меня и долго-долго молчал. Перед отходом поезда сказал: «Вилька, ты теперь за старшего, береги маму и братьев. Маме скажи, что я её очень люблю и поцелуй за меня. Война эта не скоро кончится, враг очень силен, но мы победим».
Это была моя последняя встреча с отцом. Я тогда и подумать не мог, чем обернётся эта война для нашей семьи. Мною будет написана ни одна сотня писем и запросов во все архивы МО СССР на розыски отца. И только через 65 лет 27 февраля 2007 года я получу ответ из Центрального архива Российской Федерации, в котором значится: «Лейтенант Рычков Фёдор Григорьевич, 1903 года рождения, погиб 15 января 1944 года, похоронен в деревне Волгино Новосокольничевского района Калининской области». Война ворвавшаяся в детство...
Я долго смотрел из окна вагона на отца, а он стоял и махал мне рукой на перроне, до тех пор, пока поезд, постепенно набрав скорость, скрыл его из вида. Я все стоял и стоял с мокрыми глазами, пока кто-то из пассажиров не скажет мне: «сынок, садись, уже ничего не видно».
В Шадринск я приехал рано утром, погода была тёплая и тихая, ни что не говорило о войне. Город ещё не проснулся. Пройдя пригородный бор, в котором пели птицы, я вышел на свою родную улицу Красноармейскую. Чем ближе я подходил к Тарабаевой, тем больше ощущал запах печёного хлеба и реки Исети. Исеть как-то, по-особенному, пахла в Тарабаевой, запах воды, камыша, лилий и тальника имели свой аромат. В Свердловске Исеть так не пахла, запаха она не имела, и вкус воды был другой.
Город ещё жил мирной жизнью. Рыбаки везли лодки к реке на утреннюю рыбалку, женщины выгоняли коров в стадо…
Свернув к дому, в свой любимый переулок, в котором мы всегда играли (теперь его уже нет, перенесли забор, и посадил картошку), навстречу мне выбежал Тузик — наша дворняжка. её радости от встречи со мной не было предела. Дома меня не ждали. Мама даже как-то испугалась, первый вопрос её был «Что с папой?». Рассказал все по порядку, раздал гостинцы, поцеловал маму за отца…, и тут она расплакалась.
И даже в эти минуты я в полной мере не ощущал, что такое война. Попив молока с хлебом, побежал купаться на реку. Вода была тёплая-тёплая, как парное молоко. Потом отправился в Дом пионеров, в тимуровскую дружину. Руководила тимуровцами Ираида Васильевна Хорышева. В Свердловске у неё на улице Щорса жили родственники, и она со мной отправляла посылку. Я ей привёз привет от родственников и сообщил, что у них все в порядке, посылку передал. Война ворвавшаяся в детство...
В Доме пионеров я встретил Германа Кобелева, Николая Кораблёва и других тимуровцев. С Германом Кобелевым мы вместе занимались в драмкружке при Доме пионеров. В спектакле «Черемыш — брат героя» Герман играл главную роль, а я был занят в массовках.
Мы с Германом представить не могли, что спустя 25 лет 21 ноября 1966 года в моей лётной книге появится запись: «… по достигнутому уровню наземной и лётной подготовке достоин присвоения квалификации «Военный штурман первого класса» с общей оценкой — отлично.
Член нештатной классификационной комиссии при Командующем УРВО, старший штурман-инструктор авиации УРВО заслуженный штурман СССР полковник Кобелев».
В декабре 1966 года приказом МО СССР № 007 от 31 декабря мне будет присвоена лётная квалификация «Военный штурман первого класса». Такие он были, тимуровцы шадринского Дома пионеров. Братья Кораблёвы: Павел, Николай — получат ранения на фронте и вернутся в родной Шадринск. Их грудь будут украшать боевые ордена и медали. Александров и многие другие тимуровцы отдадут жизнь, защищая свою Родину.
Это все в будущем, а пока мы все отправились на площадь Революции, куда со всех концов города стекались шадринцы. Более восьми тысяч жителей пришли на митинг в центр города, где возвышался обелиск. На могиле тех, кто в дни Великого Октября отдал свою жизнь за Советскую власть, они поклялись партии и правительству отдать все силы фронту на разгром врага, а если понадобится, то и жизнь. Война ворвавшаяся в детство...
Первым военным поручением тимуровцам будет разносить повестки мобилизованным в Красную и трудовую армии. Вручать повестки оказалось делом не таким уж и простым. С каждым днём от получения сводок с фронта, отступления нашей армии слез и рыданий родных, кому вручались повестки, было больше и больше. Тимуровцы разнесли не одну тысячу повесток, чем помогли работникам военкомата. В Калиничевой произошел такой случай. В дом, на углу Октябрьской и переулка возле фабрики «Красный Октябрь», постучался тимуровец. Он принёс повестку. Во двор вышла молодая женщина, прочитав ее, она бросилась к нему, стала целовать его и говорить: «Миленький, возьми повестку, принеси её завтра, мы только пять дней как поженились». В это время из избы вышел молодой парень и говорит мальчишке: «Не слушай её». Подошёл и взял повестку. Женщина бросилась к нему на шее, и её плач раздался на всю Калиничеву. С тех пор этот пацан отказался разносить повестки.
Следующим для нас поручением стал переезд школы №9 в помещение школ №1 и №4. Ученики выносили парты, учебные пособия, доски и другой инвентарь. Если были подводы, грузили на них, если не было — носили на руках, перевозили на тележках, которые имелись в каждом доме. Готовили помещение нашей школы под госпиталь.
В первых числах июля 1941 года госпиталь, расположенный в помещении школы №9 примет своих первых раненых.
Тимуровской команде Дома пионеров было предложено взять шефство над госпиталем №3108, который располагался в Советской больнице (сейчас это городская больница №1).
На собрании Ираида Васильевна распределила нас по «тройкам». Каждая из них отвечала за свой фронт работы. Одни собирали посуду под молоко (это были трёхлитровые четверти), другие ходили по домам за молоком. Попутно был организован сбор денежных средств на покупку бумаги, конвертов, карандашей, ручек, а также табачных изделий и вафлей. Вафли тогда изготавливала кондитерская «Артель-кондитер». Они имели форму треугольника с прослойкой из свекольного повидла и почему-то назывались «Микадо». Война ворвавшаяся в детство...
В художественной части заботы о раненых участвовали все тимуровцы. В программу были включены песни, частушки, стихотворения. Неотъемлемой частью концерта была игра на балалайке и гитаре.
Хотя наше выступление было недолгим, а программа примитивной, раненые слушали с большим удовольствием. После окончания выступления раздавали гостинцы, разливали молоко. Тем из раненых, кто не мог писать, помогали составить весточку домой. Всегда в начале письма передавался низкий поклон всем родным. Отличало эти письма то, что о себе и о войне писалось только хорошее. О своих тяжёлых ранениях солдаты не сообщали. Раненые были молодые и пожилые, но все одинаковые — добрые. Большинство из них угощали нас кусочком комкового сахара. Говорили, что им дают много, но мы понимали, что это не так и когда отказываться было нельзя, чтобы не обидеть, — брали.
За время посещения госпиталя я познакомился и близко сошёлся с солдатом из Белоруссии. Ранен он был легко. После излечения, перед отправкой на фронт ему дали отпуск на 5 дней. Так как ему было ехать некуда (он говорил, что у него все погибли), эти дни он жил у нас. Спали мы с ним на сеновале. После окончания отпуска, он вновь ушёл на фронт. Звали его Пётр, а фамилии не помню.
Быстро пролетели летние каникулы, и наш класс вернулся в свою родную школу №1. Учителя нас встретили также по-доброму, но всё уже было по-другому. Нам объявили, что наш класс в полном составе будет отправлен на уборку картофеля в деревню Камышевка Шатровского района.
Через два дня за нами пришли подводы, и мы отбыли в деревню. Нас расселили по домам. Я попал к одинокой старушке, у неё сына призвали в армию. Копали в любую погоду лопатами и вилами, работали до первых заморозков. У многих износилась одежда и обувь, но, подлатав её, перевязав верёвкой и проволокой обувку, и работали дальше. Мы твёрдо верили, что лозунг «Все для фронта — все для победы!» касается нас, двенадцатилетних мальчишек и девчонок не меньше, чем взрослых. Наравне с нами трудились и девочки, они также были маленькие и хрупкие, но не уступали нам во всех работах. Это Маша Ляхова, Оля Юкляевских, Лия Шмырева, Люба Буйнова, Поспелова, Демьяновских, Дубакова и другие девочки из 5-3 класса школы №9. После окончания уборки в деревне лошадей уже не было, их тоже мобилизовали на военные работы, и мы из Камышевки возвращались уже пешком.
По возвращению у нас, как и большинства подростков города, появились новые дела. В первую очередь, надо было разносить и вывешивать «Боевые листовки» со сводками о боевых действиях на фронте и информацией в тылу. Они помещались в стеклянные витрины, которые были установлены по городу. В то время радио было не во всех домах и возле витрин всегда собиралось много горожан. И ещё в одном очень важном деле мы были задействованы. С западной части СССР, из прифронтовой полосы, началась эвакуация промышленных предприятий, людей, материальных и культурных ценностей. Только в наш город прибыло 6 заводов и фабрик. Трудовой героизм при восстановлении эвакуированных заводов, не уступал героизму на фронте. Шадринск из мирного и тихого уголка превратился в промышленный город, кующий победу над врагом. Через год его работником стал и я. Приходилось стоять у станка по 12-14 часов... Война ворвавшаяся в детство...
ВОЙНА
ОТ АВТОРА. Окончив пять классов, Виленин Рычков поступает работать на завод им. Сталина. Уже в 13 лет осваивает профессию прессовщика, затем сдаёт экзамен на токаря-универсала и получает шестой разряд. И продолжает учиться. Без отрыва от производства оканчивает школу рабочей молодёжи и вечернее отделение Шадринского автомеханического техникума. На заводе его повышают до должности старшего инженера-нормировщика.
Тяжёлая работа ребёнком в годы войны, сильно сказывается на его здоровье, мальчишка мог бы на всю жизнь остаться инвалидом, если бы не добрые советы деда и занятия спортом. Он бегал, преодолевая боль, и победил недуг. Война ворвавшаяся в детство...
А ещё у Виленина Фёдоровича была заветная мечта — стать лётчиком. Несмотря на все препятствия, в 1955 году он становится курсантом 23-го авиационного училища штурманов фронтовой авиации в Шадринск. В 1969 году заочно окончил высшее военное училище штурманов в Челябинске, после чего ему была присвоена квалификация «штурман-инженер». Военный штурман I класса Виленин Рычков налетал более пяти тысяч часов на самолётах Як-12м, Ли-2, ИЛ-28, ТУ-4, ТУ-124, ТУ-134. После отставки Виленин Федорович работал в Зауральском колледже физической культуры и здоровья и продолжал заниматься спортом, сделав многое для развития лёгкой атлетики в Шадринске.
НАШЕ ДОСЬЕ: ТРУСКИНА ЕЛЕНА ПАВЛОВНА
Родилась 6 января 1966 года. После школы закончила Казахский государственный университет им. Аль-Фараби (Алма-Ата, 1991 год). Ещё во время учёбы начала сотрудничать с изданиями «Ленинская смена», «Темиртауский рабочий», Казахстанским информационным агентством новостей. После получения диплома работала в ряде печатных изданий города Темиртау, сотрудничала с областными и республиканскими газетами.
В 2004 году переехала на постоянное место жительства в Россию, город Шадринск Курганской области. Война ворвавшаяся в детство...
В настоящее время обозреватель шадринской городской газеты «Исеть». Основные темы публикаций — патриотическое воспитание, очерки о людях, образование, культурная жизнь города. Тесно сотрудничаю со службой судебных приставов, ГИБДД, комитетом наркоконтроля.
Член Союза журналистов России с 1991 года. С 2007 года возглавляю Шадринскую первичную организацию Курганского Союза журналистов России.
Среди наград: Почётная грамота ЦК профсоюзов работников горно-металлургической промышленности за освещение темы защиты интересов трудящихся горно-металлургической отрасли; дипломы победителя творческих конкурсов Всероссийских, УрФО, Курганской области. В том числе — диплом лауреата за освещение деятельности службы судебных приставов, почётные грамоты за призовые места в конкурсе по безопасности дорожного движения, лауреат Всероссийского конкурса «Патриот России», дипломант Всероссийского конкурса журналистов «Журналистская Россия-2009».
«Интер-Пресса» ✰ МТК «Вечная Память» ✰ Авторы конкурса ✰ Лауреаты конкурса ✰ Журнал «Сенатор»
