ПОЩЕЧИНА ВЕТЕРАНА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
ПО МОРДАМ ФАЛЬСИФИКАТОРОВ ЕЁ ИСТОРИИ

Текст статьи

Пощёчина ветерана войны... Сегодня на сознание и поведение людей влияют представления о том, какой была наша прошлая жизнь. Именно поэтому история России ХХ века — особенно события Великой Отечественной войны — стали ареной политической борьбы. Давно известно: если выстрелишь в прошлое из пистолета, то будущее ударит по тебе из пушки. Сейчас по советскому периоду истории палят из орудий всех калибров. Стратеги Пентагона цитировали высказывание немецкого военного теоретика К. Клаузевица: «Россия не такая страна, которую можно действительно завоевать, т.е. оккупировать... Такая страна может быть побеждена лишь собственной слабостью и действиями внутренних раздоров».

 

ПОЧЕМУ ЧЕРНЯТ ПАМЯТЬ О НАШЕЙ ПОБЕДЕ?

В программе Совета безопасности США, принятой в 1961 г. после Карибского кризиса, обосновывалась необходимость взорвать СССР изнутри. Для этого ставилась задача представить его как последнюю и самую хищную империю на земле, доказать, что он «не был архитектором победы, а является таким же злодеем, как и фашисты», предлагалось «с помощью агентов влияния захватить средства массовой информации, разрушить коллективистский образ жизни, отрезать прошлое от настоящего, тем самым лишив страну будущего». Пощёчина ветерана войны...
СМИ распространили много лжи, небылиц и фальшивок о Великой Отечественной войне, сейчас в ней не найдёшь ничего такого, что было бы не извращено, не опошлено, не оклеветано. Псевдодемократы, помогая США и её союзникам оплёвывать советскую историю, дискредитируют нашу Великую Победу над Германией. Для них нет ничего святого: ни полководческого гения Г. Жукова, ни подвигов А. Матросова и З. Космодемьянской, ни благородства миллионов наших солдат, ценой своей жизни защитивших Родину и освободивших Европу от фашизма. Стремясь уничтожить историческую память нашего народа, они уверяют, что советские правители наделали столько непростительных ошибок, совершили столько преступлений, к тому же и воевали мы не за правое дело, что в Великой Отечественной войне нет ничего такого, чем можно было бы нам гордиться.
Либералы, отрезая «прошлое от настоящего», создали хаос в сознании наших людей, разрыв между поколением фронтовиков и нынешней молодёжью. Все, что было несомненным социально-политическим и нравственным достижением советской власти, густо покрывается черной сажей. Очернители сочиняют фальшивки о Великой Отечественной войне для того, чтобы духовно подавить наш народ, уничтожить в нем национально-государственный императив, веру в возможность достижения социальной справедливости, вытравить чувство коллективизма и любви к Родине, задушить нашу устремлённость к свободе и восстановлению великой державы. Пощёчина ветерана войны...
Когда читаешь опус Б. Василевского «Все 1017 мгновений нашей с вами весны» (ЛГ.1998.29.04), то сначала можешь подумать, что это неудачная шутка. Но стиль и пафос статейки отвергают такое предположение — настолько чудовищна по своей подлости её цель — развенчать наших разведчиков, которые вели смертельную борьбу с фашизмом во время войны. В ней утверждается, что актёр В. Тихонов в фильме «Семнадцать мгновений весны» вскрывает «всю неприглядную суть своего героя, этого законченного негодяя и хладнокровного убийцу, советского разведчика, столько лет успешно прячущегося под благозвучной фамилией Штирлиц. ...он и есть главный и единственный отрицательный герой». Ему вменяется в вину то, что он вероломно расправился с агентом Клаусом, что «в сцене, где его запирают в подвале гестапо с самыми неопровержимыми, казалось бы, уликами», он преподаёт «урок изворотливости и умения врать с самым честным видом. ...В достижении своих целей Штирлиц не только безжалостен, но и беспринципен... до предела эгоистичен, эгоцентричен». Пасквилянт подвёл итог его борьбы: «Из истории борьбы добра со злом следует: пока что неизбежно побеждает зло. Подкупающая правдивость и бескомпромиссность фильма в том, что он не оставляет иллюзии... В заключительных кадрах Штирлиц рвётся опять в Берлин, и неизвестно, что он там успеет ещё натворить». Он кощунственно понял конец фильма, где идёт колонна «наспех собранных защитников города. ...а замыкает это шествие вовсе мальчишка в длинной, не по возрасту шинели. И как-то чувствуется: окончательная победа будет за ним, за этим мальчиком. И приходит вдруг мысль: не наш ли это будущий лучший друг Коль там шагает, твёрдо осознавший, несмотря на юный свой возраст: Германию надо спасать! Хотя бы для того, чтобы потом она начала спасать Россию. От неё же самой... Вот с таким просветлённым чувством и расстаёшься...». Вряд ли можно откровеннее проявить симпатии к защитникам фашистской Германии. Для пасквилянта славная победа нашей армии — зло. Пощёчина ветерана войны...
В печати не раз отмечалась ущербность современных учебников по истории и литературе, выпущенных не только на деньги Сороса. 27.01.2009 г. на заседаниях оргкомитета «Победа» президент Д. Медведев зачитал тесты по истории России к ЕГЭ, изданные в 2006 г., в одном из них значилось «Что является следствием коренного перелома в ходе войны: ...расстрел всех немецких солдат, находящихся в советском плену?» Он прокомментировал: «Если мы дальше будем по таким учебникам и по таким тестам готовить наших школьников... вы представляете, какие у них знания будут о периоде Великой Отечественной войны? В таких вопросах, к сожалению, проявляется не только неуважение к нашей истории, но, если хотите, известная доля провокации». В. Путин сказал о существенном недостатке в преподавании нашей истории: «многие учебники пишут люди, которые работают за иностранные гранты» (ЛГ.2007.№42).
В проплаченных зарубежными пропагандистскими центрами учебниках господствуют концепции, искажающие нашу историю. В учебнике по литературе для Х-Х1 классов (СПб.2005) при раскрытии темы Великой Отечественной войны игнорируются произведения А. Фадеева, М. Шолохова, К. Симонова, А. Твардовского, Ю. Бондарева, она представлена худосочным творчеством не знающего фронтовой жизни Г. Владимова и русофобским стихотворением И. Бродского «На смерть Жукова», в котором написано: «Сколько он пролил крови солдатской в землю чужую! Что ж, горевал? Вспомнил ли их умирающий в штатской белой кровати? Полный провал. Что он ответит, встретившись в адской области с ними?» Получается, что место знаменитого полководца Г. Жукова в аду... Бродский писал о судьбе своей родины: «Для меня все это кончилось на Чаадаеве и его определении России как провале в истории человечества». Он не хотел, чтобы его похоронили в России. Сравним его с белорусским писателем В. Быковым: «...ему несколько раз предлагали: ты прими решение, определись. Он явно котировался вместе с Генрихом Беллем, Гюнтором Грассом, и уж никак не меньше масштабом был. То есть давай диссидентом в Европу, откажись от гражданства, возвысь голос против диктатуры и все — Нобелевка у тебя в кармане. Но Быков был тут неприступен: от гражданства не откажусь никогда, хочу жить на родине, хочу помереть на родине» (РГ.2008.06.03). Пощёчина ветерана войны...
В книге «Русская литература: Научно-популярное издание для детей» (2007) есть раздел «Великая Отечественная война и советская литература», в котором фигурирует Ю. Семёнов, но нет Ю. Бондарева, В. Некрасова, Е. Носова, В. Богомолова, В. Кондратьева, К. Воробьева, Г. Бакланова, В. Катаева. Издательство «Высшая школа» в 2002 году выпустило учебное пособие «Русская литература ХХ века» для вузов под редакцией профессора С. Тиминой. Богатая, высокохудожественная проза о Великой Отечественной войне в нем представлена лишь романами В. Астафьева «Прокляты и забыты» (почему не «убиты»?) и «Генерал и его армия» Т. Владимова (может быть, Г. Владимова?), искажённо показавшими борьбу нашего народа с фашизмом. В учебнике опущены фамилии и творчество участников войны — К. Симонова, Ю. Бондарева, Е. Носова, М. Алексеева, К. Воробьёва, В. Кондратьева и ряда других талантливых писателей. Их произведения, раскрывающие многомерную правду о войне, по своей художественной ценности не идут ни в какое сравнение с макулатурным творчеством постмодернистской и «массовой» литературы. Это пособие ориентирует преподавателей и студентов на превратное понимание русской литературы ХХ века: в своей основе она представлена антисоветской, антипатриотической. Такая направленность пособия нацелена на то, чтобы отрывать молодое поколение от своих корней, наших лучших традиций, помогать глушить русское национальное самосознание, вытравливать устремлённость к социальной справедливости.
Новоявленные Смердяковы свободно пропагандируют свои тлетворные идеи, не получая должного отпора от общества и от государства. Для них герои России — презренные генералы-предатели Краснов, Власов и им подобные пособники фашистов. Глава комиссии парламента Эстонии по иностранным делам в ноябре 2004 г. объявил, что победа СССР над фашизмом — «грубая и циничная ложь». В Литве советскую символику приравняли к фашистской. В прибалтийских государствах и на Украине поощряют тех, кто воевал вместе с фашистами, и преследуют активных борцов с ними. Пощёчина ветерана войны...

 

 

МЮНХЕНСКИЙ СГОВОР

17.04.2005 г. Б. Бишоф в австрийском издании «Die Presse» рассуждал. «Непонятно, почему Москва не хочет слышать о том, что она не может умывать руки, считая себя невиновной в том, что Советский Союз заключил перед началом Второй Мировой войны в 1939 году пакт с Третьим рейхом Гитлера, по которому оба тирана поделили между собой Восточную и Центральную Европу». Подобные авторы делают вид, будто и не было Мюнхенского соглашения. Захватив в 1933 г. власть в Германии, Гитлер сразу стал проводить политику реваншизма и экспансии. В дневнике Й. Геббельса, министра пропаганды, близкого соратника Гитлера по партии, зафиксировано: «18 августа 1935 г. ...Фюрер счастлив. Рассказал мне о своих внешнеполитических планах: вечный союз с Англией. Хорошие отношения с Польшей. Зато расширение на Востоке... 9 июня 1936 г. Фюрер предвидит конфликт на Дальнем Востоке. Япония разгромит Россию. Этот колосс рухнет. Тогда настанет и наш великий час. Тогда мы запасёмся землёй на сто лет вперёд». Вот главная цель гитлеровской политики: расширить жизненное пространство Германии за счет земель России. Английский военный историк Б. Лиддел Гарт, автор книги «Вторая мировая война», заметил: «В английских правительственных кругах выдвигалось немало предложений относительно того, чтобы позволить Германии осуществить экспансию в восточном направлении и таким образом отвести опасность от Запада. Эти круги доброжелательно относились к стремлению Гитлера приобрести жизненное пространство и давали ему понять это». Это узколобое стремление завладело умами большей части британской правящей элиты. В мае 1937 г. английское правительство возглавил консерватор Н. Чемберлен, ярый сторонник политики сговора с Германией. Министр иностранных дел Англии лорд Галифакс 19.11.1937 г. договорился с Гитлером выступать «единым фронтом» против большевизма. Союзниками Чемберлена и Галифакса в попустительстве агрессивным планам Гитлера стали руководители Франции премьер-министр Даладье и министр иностранных дел Бонне. Пощёчина ветерана войны...
Чтобы эффективнее противостоять агрессивным притязаниям Германии, в 1935 г. был заключён договор о взаимопомощи между СССР, Францией и Чехословакией. А что было потом? Нарушив условия Версальского мира, Германия в марте 1936 г. ввела свои войска в демилитаризованную Рейнскую зону. Американский историк У. Ширер писал в книге «Взлёт и падение третьего рейха»: «...оккупация Рейнской зоны — совсем незначительная военная операция — открывала, как понимал Гитлер, а кроме него только Черчилль, новые возможности в потрясённой Европе, поскольку стратегическая обстановка коренным образом изменилась после того, как три немецких батальона перешли через Рейн. ...пассивность Франции и отказ Англии поддержать её хотя бы действиями, которые носили бы чисто полицейский характер, обернулись для Запада катастрофой, положившей начало серии других катастроф, более масштабных. В марте 1936 года две западные державы имели последний шанс, не развязывая большой войны, остановить милитаризацию и агрессивность тоталитарной Германии и привести к полному краху, как отмечал сам Гитлер, нацистский режим. Они этот шанс упустили».
12.03.1938 г. германские войска при попустительстве Англии, Франции и США оккупировали Австрию. Только СССР осудил этот акт агрессии. Не получив отпора от западных государств, Гитлер после этого предъявил претензии на Судетскую область Чехословакии. Главы правительств Англии и Франции знали, что попытка захватить Чехословакию военным путём приведёт Германию к поражению. Почему же они пренебрегли национальными интересами своих стран, проводили политику «умиротворения», опасных уступок агрессору, что и привело к роковому мюнхенскому сговору? Главный ответ состоит в том, что в Англии и Франции господствовали антисоветские настроения, стремление разрешить свои противоречия с Германией за счёт СССР. Пощёчина ветерана войны...
19 сентября Прага получила совместное англо-французское требование передать Германии районы, населённые судетскими немцами. Черчилль в труде «Вторая мировая война» писал: «В 2 часа ночи на 21 сентября английский и французский посланники в Праге посетили президента Бенеша, чтобы фактически уведомить его о том, что нет надежды на арбитраж на основе германо-чехословацкого договора 1925 г., и чтобы призвать его принять англо-французские предложения, «прежде чем вызвать ситуацию, за которую Франция и Англия не могут взять на себя ответственность». Французское правительство, по крайней мере, достаточно стыдилось этого уведомления и предложило своему посланнику сделать его только в устной форме». Другие источники позволяют конкретизировать содержание этого ультиматума: «Если война возникнет вследствие отрицательной позиции чехов, Франция воздержится от всякого участия, и в этом случае ответственность за провоцирование войны полностью падёт на Чехословакию. Если чехи объединятся с русскими, война может принять характер крестового похода против большевизма, и правительствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне». Как вытекает из этого заявления, Лондон и Париж не исключали, более того, желали осуществить крестовый поход против СССР. Одну из глав в книге «Вторая мировая война» Черчилль назвал «Мюнхенская трагедия». Он заявил в печати 21.09.1938 г.: «Расчленение Чехословакии под нажимом Англии и Франции равносильно полной капитуляции западных демократий перед нацистской угрозой применения силы. Такой крах не принесёт мира или безопасности ни Англии, ни Франции». Позорное Мюнхенское соглашение, когда Франция и Англия цинично отдали Чехословакию на растерзание Гитлеру, лишив её пятой части территории, половины тяжёлой промышленности, резко изменило политическую и стратегическую обстановку в Европе, нанесло колоссальный удар по политике коллективной безопасности, стало решающим шагом ко Второй мировой войне. Пощёчина ветерана войны...

 

 

ПОЛЬША И НАЧАЛО ВОЙНЫ

Гитлер не сомневался в том, что Англия и Франция бросят Польшу на произвол судьбы, и решил использовать их затаённые планы в своих далеко идущих целях. 11.08.1939 г. Гитлер в беседе с комиссаром Лиги Наций в Данциге К. Буркхардтом указал: «Все, что я предпринимаю, направлено против русских. Если Запад слишком глуп и слеп, чтобы понять это, тогда я буду вынужден пойти на соглашение с русскими, побить Запад и затем, после его поражения, снова повернуть против Советского Союза со всеми моими силами». 1.09.1939 г. Германия вторглась в Польшу. Англия и Франция, объявив 3 сентября войну Германии, не вели против неё активных боевых действий, на что надеялась Польша, которая под ударами немецких войск стала рассыпаться как карточный домик. Дав публичное обязательство защищать её, Англия и Франция предали свою союзницу, спокойно наблюдая, как немецкие соединения крушат польскую армию. В 2007 г. американский историк Р. Пайс оправдывал поведение британцев и французов в сентябре 1939 г. тем, что «у них не было ни сил, ни возможностей» помочь тогда Польше» (ВТ.16.11.2007). Г. Рычков посчитал основной причиной позорного бездействия западных союзников Польши то, что Франция «не смогла отмобилизовать армию и перевести экономику на военные рельсы» (ПР.№23.2001). Пощёчина ветерана войны...
Весомые факты опровергают эти версии. М. Мельтюхов в книге «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз в борьбе за Европу: 1939-1941 гг.» (2002) писал: «Сил для наступления было вполне достаточно. К началу сентября 1939 года французские войска на германской границе насчитывали 3253 тыс. человек, 17,5 тыс. орудий и миномётов, 2850 танков, 1400 самолётов первой линии и 1600 в резерве. Кроме того, против немцев могли быть задействованы свыше тысячи английских самолётов. Им противостояли 915 тыс. германских войск, имевших 8640 орудий и миномётов, 1359 самолётов и ни одного танка». Генерал-фельдмаршал Э. Манштейн в книге «Утерянные победы» отметил, что «французская армия с первого дня войны во много раз превосходила немецкие силы, действующие на Западном фронте». Немецкий генерал З. Вестфаль в сборнике статей «Роковые решения» заключил: «Если бы французская армия предприняла крупное наступление на широком фронте против слабых немецких войск, прикрывавших границу (их трудно назвать более мягко, чем силы охранения), то почти не подлежит сомнению, что она прорвала бы немецкую оборону, особенно в первые десять дней сентября. Такое наступление, начатое до переброски значительных сил немецких войск из Польши на Запад, почти наверняка дало бы французам возможность легко дойти до Рейна и, может быть, даже форсировать. Это могло существенно изменить дальнейший ход войны». Генерал А. Иодль, начальник штаба оперативного командования вооружённых сил Германии, на Нюрнбергском процессе признал: «Если мы ещё в 1939 году не потерпели поражения, то это только потому, что примерно 110 французских и английских дивизий, стоявших во время нашей войны с Польшей на Западе против 23 германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными». Главная причина бездействия Франции в то время коренилась в подорваности национального духа народа, особенно господствующих кругов в ней, они стали мало ценить её государственную самостоятельность.
Кое-кто полагает, что договору с Германией была серьёзная альтернатива: если бы СССР не подписал его, то мировая война не началась бы. Но гитлеровское руководство ещё 3.04.1939 г. решило напасть на Польшу не позднее 1 сентября, «никаких оснований считать, будто советско-германский пакт о ненападении был решающим шагом к развязыванию второй мировой войны, действительно нет» (М. Наринский). Война разразилась бы вне зависимости от судьбы этого договора. 5.05.2005 г. польский сейм обратился к правительству России с требованием осудить Сталина за то, что в 1939 г. он поддержал Германию в войне против Польши. Но сейм почему-то совсем «забыл», что перед этим Польша приняла активное участие в подлом разделе Чехословакии, заняла недальновидную антисоветскую политику. Пощёчина ветерана войны...
В пакте о ненападении с Польшей, подписанном в Берлине 26.01.1934 г., разорванном Германией 28.04.1939 г., были секретные антисоветские статьи, поляки собирались воевать вместе с вермахтом против СССР, желая в награду заполучить Украину. Польский посол в Париже Ю. Лукасевич 25.09.1938 г. сказал американскому послу У. Буллиту: «Начинается религиозная война между фашизмом и большевизмом... Польша готова к войне с СССР плечом к плечу с Германией. Польское правительство уверено в том, что в течение трех месяцев русские войска будут полностью разгромлены и Россия не будет более представлять собой даже подобия государства» (ЛГ. 05.10.1988). 26.01.1939 г. министр иностранных дел Польши Ю. Бек заявил Риббентропу, что она «претендует на Великую Украину и на выход в Черное море». 20.08.1939 г. он сказал послам Франции и Англии: «Я не допускаю, что могут быть какие-либо использования нашей территории иностранными войсками. У нас нет военного соглашения с СССР. Мы не хотим его». Как и почему Советский Союз должен был в то время помочь Польше, отвергавшей нашу помощь и лелеявшей мечту захватить Украину?

 

 

БЫЛА ЛИ ВИНА СССР В РАЗВЯЗЫВАНИИ ВТОРОЙ МИРОВОЙ?

Рафаэль Пош 5.06.2004 г. отметил: «...западная сторона полагала, что заключённый в 1939 году пакт Молотова-Риббентропа демонстрировал общие черты нацизма и сталинизма. О позоре демократии, о позиции этих стран в отношении фашизма в преддверии войны и об имперской близости с Гитлером и Муссолини практически не говорится. Возможно, по причине очевидной актуальности» («La Vanguardia». Испания). Много лет СМИ внедряют в общественное сознание ложь об ответственности советского правительства за начало этой войны. В учебнике А. Кредера «Новейшая история. ХХ век» СССР объявлен «соучастником развязывания новой войны». Вина за её начало перекладывается на Советский Союз в телефильмах «Последний миф» и «Мировая революция для товарища Сталина». Немецкий историк В. Глазебок и другие последователи нацистов провели кампанию под лозунгом «Война по вине Германии — ложь». Ю. Левитанский заявил: «Сейчас уже совершенно ясно, что не будь безумной политики Сталина и «нашей партии», этой войны могло не быть» (ЛГ.1991.13.02). На самом деле советское правительство сделало все, что от него зависело, чтобы предотвратить войну, а колоссальная ответственность за её начало лежит на руководителях Англии и Франции. Подталкивая фашистскую Германию к походу против СССР, они не приняли наши предложения о коллективной безопасности, на которую советское руководство сделало ставку ещё в середине тридцатых годов. Пощёчина ветерана войны...
В учебных пособиях Л. Пятницкого «История России для абитуриентов и старшеклассников» (1995) и А. Левандовского и Ю. Щетинова «Россия в ХХ веке» (1997) для 10-11 классов общеобразовательных учреждений утверждается, что наше правительство, заключив советско-германский договор от 23.08.1939 г., допустило крупную внешнеполитическую ошибку. Осуждая этот пакт, многие пишут, что он привёл к мировой войне. Такой мотив преобладал за «круглым столом» в 1989 г. в Институте США и Канады АН СССР. В. Дашичев говорил, что, подписав с Гитлером пакт о ненападении, «Сталин ликвидировал сдерживающий фактор России для Гитлера и позволил ему таким образом разбить Францию и укрепить свой тыл для главной цели — разгрома Советского Союза. С Германией категорически нельзя было заключать договор, ибо он открыл зелёную улицу второй мировой войне» (КП.08.08.1989).
Дашичев утверждал, что от августовского договора 1939 г. «выиграл только один человек — Адольф Гитлер и фашистская Германия. Для нас это была сплошная потеря», а предатель В. Резун (В. Суворов) в книге «Ледокол» главной ошибкой Гитлера посчитал то, что он заключил пакт о ненападении с Советским Союзом, позволил ему подготовиться к войне. Оттянув нападение Германии почти на два года, Сталин спутал планы правящих кругов Англии и Франции, просчитались они вместе с Гитлером: необходим был их объединённый фронт, а получилось совсем другое. Напрасно немецкий профессор Г. Якобсен утверждал, что «угрозы антисоветского фронта западных держав с Германией не существовало вообще» (ЛГ.1989.30.08). На самом деле в 1939-1941 гг. не раз делались попытки свернуть вооружённый конфликт между западными державами и направить их объединённые армии против СССР.
Чемберлен лелеял мечту о том, что Гитлер поведёт свои войска на завоевание восточных территорий. Английское и французское правительства не хотели заключить равноправный договор с Советским Союзом. Они искали приемлемый для них путь к сделке с агрессором. Правительство Англии, стремясь усыпить встревоженное общественное мнение, в начале августа приняло советское предложение начать военные переговоры. 11.08.1939 г. английская и французская миссии прибыли в Москву для переговоров, не имея полномочий заключить военное соглашение (английскому адмиралу Драксу документ прислали к концу переговоров). Министр внутренних дел США Г. Икес пришёл к выводу: «Чемберлен... надеется, что Гитлер в конце концов решит двигаться на Восток, а не на Запад. Вот почему он медлит в отношении соглашения с Россией» (ЛГ.26.10.1988). Во время переговоров с делегациями Англии и Франции нашему правительству стало предельно ясно, что их главная цель — столкнуть СССР с Германией. Англичане вели в Лондоне тайные переговоры с немцами в то время, когда англо-французская делегация обсуждала в Москве варианты военного соглашения с СССР, это они использовали как средство давления на Германию. Пощёчина ветерана войны...
Писатели А. Вознесенский, В. Ерофеев, Ю. Мориц, Б. Ахмадулина оценили пакт Риббентропа-Молотова как «чудовищный» (Нс.2005. №10.С.188). Но поносить Сталина за пакт о ненападении — поступать поистине чудовищно. Это свидетельствует либо о полном непонимании исключительной опасности международной обстановки того времени, либо о бездумном поддакивании тем ненавистникам России, которые привыкли мазать советское прошлое черной краской.
Советское руководство не могло не замечать того, что тогда вырисовывалась возможность общего фронта западных демократий с фашистской Германией. Пакт о ненападении разрушил эту опасную для СССР намечавшуюся комбинацию, внёс немалый раздражительный элемент в отношения Японии с Германией, улучшил наши военно-стратегические позиции. Японский историк и советолог Х. Тэратани так оценил пакт: «...в данном случае Сталин проявил себя государственным деятелем высшей квалификации. ...не будь пакта о ненападении, судьбы мира сложились бы по-иному и отнюдь не в пользу СССР. Заключив договор с Германией, Советский Союз спутал карты всех своих противников. Технически это было выполнено просто ювелирно. Были перечёркнуты планы англичан, заигрывавших и с Германией и — в меньшей степени — с СССР, а на деле пытавшихся стравить их между собой. Но наибольший шок перенесла Япония. Союзница фашистской Германии в борьбе за «новый порядок» в мире, Япония получила 23 августа 39-го страшный удар. Никогда — ни до, ни после — в истории не было случая, чтобы японское правительство уходило в отставку по причине заключения договора двух других государств между собой. Здесь же отставка последовала незамедлительно. ... Сталин в 39-м году сделал объективно лучшие ходы с точки зрения интересов СССР как государства» (КП.01.09.1989). Пощёчина ветерана войны...
Авторы пособия «Россия. Век ХХ» (1997) вводят в заблуждение читателей, заявив, что Сталин выбрал в союзники Гитлера, «поскольку для него более близким по душе, похожим, да и понятным был германский «национальный социализм», чем «классово чуждый буржуазный парламентаризм». Немецкое правительство несколько раз предлагало Москве заключить договор о ненападении, но она не откликалась на это. Если бы она снова не приняла предложения, то Гитлер мог бы объявить в удобный для себя момент: Россия не хочет заключить с нами пакт о ненападении, значит, она готовит агрессию против нас, и с ней надо говорить языком пушек. Если бы события пошли по этому пути, то этому радовались бы Лондон и Париж, мечтавшие о том, что Германия и Советский Союз столкнутся, сильно обескровят друг друга, а они после этого продиктуют им свои условия мира. Франция и Англия заключили договоры о ненападении с Германией, а СССР почему-то не мог совершить то, что сделали эти государства, которые к тому же вели с нею переговоры о военном союзе. Пощёчина ветерана войны...
Августовский пакт с Германией был полностью оправдан: никакого иного решения, более надёжно отвечавшего интересам безопасности СССР, в то время не имелось: попытки заключить равноправный договор о взаимопомощи с Англией и Францией потерпели неудачу, наша армия реорганизовывалась и перевооружалась, не была готова к успешному отражению фашистской агрессии. В четырёхтомном труде «Великая Отечественная война, 1941-1945: Военно-исторические очерки» секретное приложение к пакту от 23.08.1939 г. и сентябрьский договор о дружбе с Германией критикуются с морально-правовых позиций. Хорошо бы советскому правительству всегда сохранять кристальную честность во внешней политике, но куда бы это завело СССР? При развале Варшавского блока США обещали М. Горбачёву не расширять НАТО в восточном направлении. Генеральный секретарь НАТО Вернер в Брюсселе 17.05.1990 г. сказал: «Сам факт, что мы готовы не размещать войска НАТО за пределами территории ФРГ, даёт Советскому Союзу твёрдые гарантии безопасности». А что получилось в действительности? Сейчас западные политики не хотят вспоминать об этих официально не оформленных заверениях, к тому же те, кто это обещал, не у власти. Кое-кто хотел, чтобы и Сталин был бы таким же удобным для Запада партнёром, как Горбачёв, много сделавший, чтобы подвести СССР к геополитической катастрофе.
В мемуарах «Вторая мировая война» Черчилль писал: «Тот факт, что такое соглашение оказалось возможным, — знаменует всю глубину провала английской и французской политики и дипломатии за несколько лет». Этот договор разрушил планы Англии и Франции немедленно направить германские войска против Советского Союза и не допустил того, чтобы ему пришлось воевать одновременно на двух фронтах — на Дальнем Востоке и на Западе. Сталин говорил 3.07.1941 г.: «Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора лет и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии. Что выиграла и проиграла фашистская Германия, вероломно разорвав пакт и совершив нападение на СССР? Она добилась этим некоторого выигрышного положения для своих войск для короткого срока, но она проиграла политически, разоблачив в глазах всего мира как кровавый агрессор. Не может быть сомнения, что этот непродолжительный военный выигрыш для Германии является лишь эпизодом, а громадный политический выигрыш для СССР является серьёзными длительным фактором, на основе которого должны развернуться решительные военные успехи Красной Армии в войне с фашистской Германией». Эти мысли подтвердились ходом исторических событий. Черчилль в речи по радио 22.06.1941 г. сказал: «Опасность, угрожающая России — это опасность, угрожающая нам и Соединённым Штатам точно так же, как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и свой дом, — это дело свободных народов во всех частях земного шара». Пощёчина ветерана войны...

 

 

О БЕЗОПАСНОСТИ ГРАНИЦ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Либерал Ю. Афанасьев объявил СССР «поджигателем войны»: с 1939 по 1941 г. Сталин вынашивал и стремился реализовать «агрессивные планы» с целью «расширения социализма». По его словам, «для понимания истинных причин трагедии в первую очередь следует обратить внимание на текст речи Сталина на заседании Политбюро 19 августа 1939 г.», когда он говорил: «Опыт двадцати последних лет показывает, что в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движение, сильное до такой степени, чтобы большевистская партия смогла бы захватить власть. Диктатура этой партии становится возможной только в результате большой войны. Мы сделаем свой выбор, и он ясен... Первым преимуществом, которое мы извлечём, будет уничтожение Польши до самых подступов к Варшаве, включая украинскую Галицию». В. Анфилов поправил недобросовестного историка: «Политбюро 19 августа действительно состоялось, но на нем рассматривались другие вопросы. Приписанные Сталину слова являются злобной фальшивкой, давно гуляющей по свету. Приведённые слова не соответствуют даже стилю языка Сталина» (НГ.23.06.2000). В 30-е годы Сталин не проводил в жизнь доктрину мировой революции, и потому Троцкий подметил, что «сталинизм стал худшим тормозом мировой революции», что «международная политика полностью подчинена для Сталина внутренней». Со второй половины 30-х годов и особенно в 1940-1941 гг. он не считал нужным вести активную подрывную Коминтерновскую деятельность в буржуазных государствах. Пощёчина ветерана войны...
«Тверская жизнь» 7 ноября 2008 г. не вспомнила об Октябрьской революции, а о польском захоронении в Медном, о репрессиях, о награждении в 2005 г. поляками трех членов «Мемориала» газета расписала на целой странице. 14.09.1999 г. «Мемориал» посчитал нашу защиту Западной Белоруссии и Западной Украины «трагедией для их жителей» и призвал руководство России «публично назвать это преступлением» (РМ. №4287.1999). Но в 1939 г., как писал тогда бывший английский премьер-министр Ллойд Джордж польскому послу в Лондоне, «СССР занял территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Польшей после первой мировой войны... Было бы актом безумия поставить русское продвижение на одну доску с продвижением Германии». Черчилль предвидел неминуемое военное столкновение между Германией и СССР и потому, выступая по радио 1.10.1939 г., фактически оправдал вступление советских войск в Польшу: «Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии».
В. Бережков в книге «Рядом со Сталиным» вспоминал: «...мне как свидетелю событий, происходивших осенью 1939 года, не забыть атмосферы, царившей в те дни в Западной Белоруссии и на Западной Украине. Нас встречали цветами, хлебом-солью, угощали фруктами, молоком. В небольших частных кафе советских офицеров кормили бесплатно. То были неподдельные чувства. В Красной Армии видели защиту от гитлеровского террора. Нечто похожее происходило и в Прибалтике». В 1999 году народы Белоруссии и Украины отметили 60-летие своего воссоединения как большой праздник. Осенью 1939 г. СССР заключил с Литвой, Латвией и Эстонией договоры о взаимопомощи и на их основе ввёл в эти государства свои войска. 26.97.1940 г. лондонская «Таймс» отмечала, что их «единодушное решение о присоединении к Советской России» «отражает... не давление со стороны Москвы, а искреннее признание того, что такой выход является лучшей альтернативой, чем включение в новую нацистскую Европу». Это укрепило безопасность наших северо-западных границ, помогло подготовке к отражению гитлеровской агрессии. Пощёчина ветерана войны...
Советско-финская граница находилась в 32 километрах от Ленинграда. Советское правительство предложило финнам отдалить границу от него. Л. Гарт рассуждал: «Русские хотели обеспечить лучшее прикрытие сухопутных подступов к Ленинграду, отодвинув финскую границу на Карельском перешейке настолько, чтобы Ленинград был вне опасности обстрела тяжёлой артиллерией. Это изменение границы не затрагивало основные оборонительные сооружения линии Маннергейма. ...В обмен на все эти территориальные изменения Советский Союз предлагал уступить Финляндии районы Реболы и Порайорпи. Этот обмен даже в соответствии с финской «Белой книгой» давал Финляндии дополнительную территорию в 2134 кв. мили в качестве компенсации за уступку России территорий общей площадью 1066 кв. миль. Объективное изучение этих требований показывает, что они были составлены на рациональной основе с целью обеспечить большую безопасность русской территории, не нанося сколько-нибудь серьёзного ущерба безопасности Финляндии. Безусловно, все это помешало бы Германии использовать Финляндию в качестве трамплина для нападения на Россию. Вместе с тем Россия не получала какого-либо преимущества для нападения на Финляндию. Фактически же районы, которые Россия предлагала уступить Финляндии, расширили бы границы последней в самом узком месте её территории. Однако финны отвергли и это предложение». Пощёчина ветерана войны...
После этого советское правительство решило добиться более безопасной границы для Ленинграда военным путём. А. Орлов считает советско-финскую войну «в известном смысле «ненужной», порождённой политическими просчётами обеих стран» (Великая Отечественная война, 1941-1945.Т.1.С.32). Но все-таки больше близоруких просчётов допустили финские правители, проводившие тогда недальновидную внешнюю политику. Присяга финского офицера включала такие слова: «Так же, как я верю в единого бога, верю в Великую Финляндию и её большое будущее». Председатель фракции социал-демократов в финском парламенте Таннер говорил 19.06.1941 г.: «Неоправданно уже само существование России, и она должна быть ликвидирована», «Питер будет стёрт с лица земли». Финские границы, по словам президента Рюти, будут установлены по Свири до Онежского озера и оттуда до Белого моря, «канал Сталина остаётся на финляндской стороне» (ЛР.04.05.2001). Такие планы поддерживались немалой частью финского населения. Кстати укажем: из 20 000 русского населения Петрозаводска, захваченного финнами в 1941 г., 19000 находились в концлагере, где кормили «лошадиными трупами двухдневной давности». И после этого Б. Соколов призывал нас «извиниться перед Финляндией».
Отметив, что в результате победы над финнами СССР «улучшил свое стратегическое положение на северо-западе и севере, создал предпосылки для обеспечения безопасности Ленинграда и Мурманской железной дороги», А. Орлов посчитал, что «территориальные выигрыши 1939-1940 гг. оборачивались крупными политическими проигрышами». Но они покрывались тем, что немецкие войска напали на нас с позиций, удалённых на 300-400 километров от старых границ. В ноябре 1941 г. они подошли к Москве. Где бы они были, если бы границу Советский Союз не отодвинул на запад? Бережков рассуждал: «...что было бы, если бы граница с Финляндией проходила там, где она проходила до весны 1940 года. Вопрос ещё — устоял бы Ленинград? Значит, что-то в этом было, значит, нельзя сказать, что мы только потеряли, дискредитировали себя» (КП.08.08.1989). Пощёчина ветерана войны...

 

 

О «ПРЕВЕНТИВНОМ» НАПАДЕНИИ ГЕРМАНИИ НА СОВЕТСКИЙ СОЮЗ

Антирусская «Русская мысль» писала, что после безрезультатного исхода переговоров с Молотовым 12-13.07.1940 г. Гитлеру «стала ясной угроза нападения Красной армии» (2000.№4341), и потому 18.12.1940 г. он подписал план «Барбаросса». Но Германия стала готовиться к агрессии против СССР сразу после разгрома Франции. 30 июня начальник генштаба сухопутных войск Германии генерал Ф. Гальдер записал в своём дневнике: «Основное внимание — на Восток... Англии мы должны будем, вероятно, ещё раз продемонстрировать нашу силу, прежде чем она прекратит борьбу и развяжет нам руки на Востоке. ...Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду» (Т.2.С.80). В. Резун-Суворов в книге «Самоубийство: Зачем Гитлер напал на Советский Союз?» (2000) вводит в заблуждение читателей, утверждая, что германские генералы «ничего не знали про наш климат и наши дороги». Г. Гудериан в «Воспоминаниях солдата» писал: «...зима и весна 1941 г. были для меня кошмаром. Новое изучение походов шведского короля Карла XII и Наполеона I показало все трудности этого театра военных действий...» Генерал Г. Блюментрит считал: «Первые роковые решения были приняты немецким командованием в России. С политической точки зрения самым главным роковым решением было решение напасть на эту страну». Пощёчина ветерана войны...
22 июня 1941 г. гитлеровское правительство утверждало в своей ноте: «Ввиду нетерпимой далее угрозы, создавшейся для германской восточной границы вследствие массированной концентрации и подготовки всех вооружённых сил Красной Армии, германское правительство считает себя вынужденным немедленно принять военные контрмеры». Эту фальшивку подхватили демократы. Г. Попов в книге «1941-1945. Заметки о войне» (2005) лжёт: «...коммунистический режим Сталина собирался первым напасть на Германию». В. Хуторский бездоказательно утверждал, что в 1942 г. Сталин «надеялся завершить перевооружение армии... и напасть на Германию» (История России. Советская эпоха (1917-1993). (1995). К. Эрос клеветал: Сталин, стремясь завоевать Европу, «преднамеренно спровоцировал гитлеровскую агрессию против СССР», по его указанию был разработан план превентивного удара по Германии, копия его попала на Запад, после чего немцы напали на нашу страну (НВО.2000.№46). Министр С. Шойгу заявил, что «милитаристская организация» советского «государства и всего общества ввергла страну в пучину большой войны» (НВО.1999.№49). Получается, не готовились бы мы к войне, были бы беззащитными — Гитлер не напал бы. Только жаждой очернить внешнюю политику СССР можно объяснить придумки о том, что «Гитлер и Сталин тайно поделили мир» (А. Козлович ЛГ.№18.2000), Сталин хотел «рука об руку с Гитлером сокрушить Британскую империю и поделить с ним её колониальные владения» (В. Белоконь. Огонёк.1998.№25). В. Молотов говорил: «Наша задача психологически и политически заключалась в том, чтобы как можно дольше оттянуть начало войны. Мы чувствовали, знали, что были к ней не готовы» (В. Карпов. Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира. С.77). Жуков отмечал, что все помыслы и действия Сталина в то время «были пронизаны одним желанием — избежать войны или оттянуть сроки её начала и уверенностью в том, что ему это удастся». Пощёчина ветерана войны...
В. Лебедев-Кумач создал «Священную войну» в ночь с 22 на 23 июня 1941 г. В пособии «Русская литература ХХ века» (2002) под редакцией Л. Креминцева приведено первое её четверостишие: «Вставай, страна огромная...». Но чьи слова — умалчивается. Дело в том, что в СМИ распространяли слухи, что написал эту песню учитель рыбинской гимназии А. Боде в 1916 г. Он её текст послал Лебедеву-Кумачу, а тот песню присвоил. Поверив этой клевете, Креминцев не назвал фамилию создателя песни. Исследователь песен Ю. Баранов установил, что нет никакого автографа Боде, а в архивах есть черновые варианты песни, написанные Лебедевым-Кумачом.
В «Лит. России» 12.07.2002 г. появилась статья В. Мусатова, который поверил опусам Резуна-Суворова, а тот в книге «День М» отнёс написание «Священной войны» на февраль 1941 г. Мусатов повторил его ложь: «Сталин планировал крупную войну по оккупации всей Европы», «Гитлер опередил Сталина всего на две-три недели». Исходя из этой предпосылки, он написал: «Предвидя же крупную агрессивную войну, Сталин, скорее всего, распорядился написать соответствующую песню и запустить её в оборот с началом военных действий. Музыка к стихам Лебедева-Кумача, вероятно, тоже была написана до нападения Германии, потому что написать песню за тот краткий период времени, имевшийся в распоряжении композитора В. Александрова между появлением стихов в печати и их озвучиванием, было малореально». Аргументы примитивны: «скорее всего», «вероятно» — и никаких фактов. А зачем Сталину понадобилась эта песня? Он готовился «к агрессивным действиям» а «если мы нападём, чтобы люди не шептались по углам, мы войну объявим народной, объявим священной, придумав сказку о коварных фашистах, собравшихся нас в полон забрать, а затем пойдём сколачивать им крепкий гроб». Подкрепить это Мусатов решил содержанием «Священной войны». Он комментирует слова «поля её просторные не смеет враг топтать»: «Как он мог говорить о топтании неприятелем наших полей, если вся советская пропаганда тогда однозначно утверждала — противник дальше границ не пойдёт. Здесь Лебедев-Кумач должен был немедленно отправиться на нары за антисоветскую агитацию, подрыв престижа Красной Армии». Пощёчина ветерана войны...
Фальсификатор устроил себе ловушку. Если за такое утверждение, высказанное 23 июня, надо было арестовать автора, то, по логике Мусатова, ещё хуже было бы для него, если бы он в мирной обстановке, предполагая, что Красная Армия внезапно обрушится на Германию, стал бы говорить о вторжении чужих войск на нашу территорию. А пропаганда 22 июня заключалась в речи Молотова. Выступая от имени советского правительства, он напомнил о походе Наполеона в Россию, на который «наш народ ответил Отечественной войной, и Наполеон потерпел поражение», и предсказал: «Красная армия и весь наш народ вновь поведут победоносную Отечественную войну за Родину, за честь, за свободу», враг будет разбит, победа будет за нами. Ни наше радио, ни пресса не уверяли, что враг «дальше границ не пойдёт». Мусатов утверждал, не зная о заявлении Молотова: «С момента нападения Германии и до последних чисел июня ни о какой священно-народно-отечественной войне не могло быть и речи». Мы знали, как быстро немцы разбили ряд европейских армий. Недавно закончилась финская война, на ней был и мой отец. Уходя 24 июня снова на войну, он предчувствовал, что она будет тяжкой, и даже сказал одному из родственников, что не суждено ему, видно, вернуться с неё домой. Мы, юноши и девушки, 28.06 поехали рыть противотанковый ров на берегу верхней Волги. Война стала народной. В. Лебедев-Кумач предчувствовал всенародный настрой и трагизм пришедшей войны, когда писал свою песню.
20.06.1992 г. «Комсомольская правда» напечатала отрывок из книги «Ледокол» В. Резуна. Рекламируя этот опус, она писала: «Оценивать поступок Суворова-Резуна как «выбор свободы» или «предательство Родины» — личное дело каждого». Какая деликатность по отношению к изменнику! Резун, называя себя «палачом, убивающим национальные святыни народа», признал: «Я предатель, изменник... Таких не прощают». Таких не прощают те, у кого есть национальное достоинство, забота о благополучии своей Родины, но это претит лжедемократам. 24.05.1995 г. «Независимая газета» на целой странице рекламировала клеветнические книги Суворова-Резуна «Аквариум» и «Ледокол». В ней 11.04.2000 г. Н. Черепанов, бывший преподаватель марксизма-ленинизма, заявил, что, прочитав «Ледокол» и «День-М», он «проникся доверием к автору», «поразился широчайшей многогранности его познаний, всесторонней полноте логики и выводов». Если бы он хотя бы немного знал историю России, то понял бы, что Резун повторяет небылицы, уже не раз разоблачённые в печати. Пощёчина ветерана войны...
Б. Соколов в книге «Правда о Великой Отечественной войне» (1998) рассуждал: «После публикации книг Виктора Суворова и бурной полемики вокруг них любому непредвзятому наблюдателю стало очевидно, что советское нападение на Германию готовилось практически одновременно с операцией «Барбаросса» и абсолютно независимо от неё. Если бы Балканская кампания вермахта по каким-либо причинам затянулась, Сталин успел бы ударить первым, что, впрочем, не повлияло бы принципиальным образом ни на ход, ни на исход второй мировой войны». Резун в «Ледоколе» поставил своей целью разрушить «легенду о том, что на нас напали...» Он твердит: СССР был виновником Второй мировой войны, лжёт, утверждая, что Сталин назначил «День-М» на 6.07.1941 г. Не было приказа 12-14 июня 1941 г. о советском наступлении, не готовилась операция «Гроза» — нападение на Германию и Румынию («Гроза» на самом деле — условный сигнал нашим войскам для введения в действие мобилизационного плана). Это подтверждают архивные документы, воспоминания военачальников, исследования учёных. Пощёчина ветерана войны...
Резун пишет, что, блестяще подготовившись к наступлению, Сталин перенёс начало войны с 1942 года на 1941, но опоздал: Гитлер, загнанный «пактом Молотов-Риббентроп в стратегический тупик», «вдруг понял, что терять ему нечего, все равно у Германии не один фронт, а два, и начал воевать на двух фронтах. Это самоубийственное решение, но другого у Гитлера не было». Опередив СССР, он обрушил на него «превентивный удар», а к нему Германия «была катастрофически не готова»: немцы даже не заготовили «тулупы, не сменили оружейное масло на незамерзающее». Немецкое командование планировало закончить войну до наступления зимы. Генерал Г. Гудериан в «Воспоминаниях солдата» (1999) отметил: «В верховном командовании вооружённых сил и в главном командовании сухопутных сил так уверенно рассчитывали закончить кампанию к началу зимы, что в сухопутных войсках зимнее обмундирование было предусмотрено только для каждого пятого солдата». Гитлер отводил на завершение операции «Барбаросса» не более 5 месяцев. Если бы её выполнили в намеченный срок, то «миллионы тулупов» не понадобились бы его воякам. Пощёчина ветерана войны...
Позорно то, что «Ледокол», в котором ставится задача размыть русское национальное самосознание, попал в список литературы, рекомендованный в РГГУ для изучения студентам. Э. Радзинский в книге «Сталин» поддержал ложь Резуна о вине СССР за возникновение Второй мировой войны. В «Независимой газете» (23.11.1996) Б. Соколов предположил, что «сначала Сталин собирался напасть на Гитлера ещё летом 1940 года, но этот план был сорван быстрым крахом Франции, подобно тому, как летом 1941 года подобный план был сорван германским вторжением». Он пишет, не подкрепляя галиматью реальными фактами: «Сталин планировал начать вторжение на Западе в конце июня или в начале июля, когда, по расчётам, Гитлер, начавший весной наступление против Франции, должен был увязнуть в борьбе с английскими и французскими войсками и ввести в бой все свои резервы». Бывший руководитель германской прессы и радиовещания Г. Фриче на Нюрнбергском процессе сказал, что он «организовал широкую кампанию антисоветской пропаганды, пытаясь убедить общественность в том, что в этой войне повинна не Германия, а Советский Союз... Никаких оснований к тому, чтобы обвинять СССР в подготовке военного нападения на Германию, у нас не было» (Нюрнбергский процесс... Т.5.С.569). Пощёчина ветерана войны...

 

 

О ВНЕЗАПНОСТИ ГЕРМАНСКОЙ АГРЕССИИ

А. Райзфельд утверждал: «Абсолютно достоверные сведения о сроках нападения были проигнорированы. ...21 июня 1941 года наркомом государственной безопасности Л. П. Берия была подана на имя Сталина докладная записка, в которой нарком предлагал вызвать в СССР и «стереть в лагерную пыль» разведчиков с псевдонимами «Старшина» и «Корсиканец», якобы сеющих панику сообщениями о предстоящем в 4.00 утра 22 июня 1941 года нападении гитлеровской Германии на СССР» (СР.9.05. 2001). По словам Л. Терёхина, вероломное нападение, «как потом оказалось, совсем не трудно было предугадать». Это «потом оказалось», а тогда определить точную дату нападения было очень трудно. Сталин получал не «абсолютно достоверные сведения», а противоречивую информацию о германских планах. Советские разведчики называли разные даты начала войны: 5 апреля, конец апреля, 1 мая, 14 мая, 20 мая; конец мая, 15 июня. Можно представить, как после этого относился Сталин к новым сообщениям о сроках агрессии Германии против СССР. 21 июня Берия доложил Сталину: «Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня «дезой» о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это нападение начнётся завтра. То же радировал и генерал-майор В. Тупиков, военный атташе в Берлине». (Ю. Мухин в книге «Война и мы» пытается доказать, что этот документ — фальшивка.) Советский военный атташе во Франции Суслопаров информировал, что нападение Германии на Советский Союз назначено на 22 июня. Сталин, получивший в марте-июне 1941 г. ряд несбывшихся предупреждений, совершил ошибку, не поверив этому и написав на сообщении: «Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его». Пощёчина ветерана войны...
В записке Голикова Сталину от 20.03.1941 г. раскрывался замысел операции «Барбаросса», но был сделан вывод: «слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию». В записке говорилось, что «наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент победы над Англией или после заключения с ней почётного для Германии мира». Сталин доверился ложным сведениям. Наша разведка разузнала, что Гитлер подписал приказ о подготовке к войне против СССР, это стало её большим успехом, но подробностей приказа она выяснить не смогла. Окончательное решение напасть на СССР 22 июня Гитлер принял 14 июня, а приказ подписал 17 июня. Желая избежать войны или оттянуть сроки её начала и полагая, что ему это удастся, Сталин не соглашался на приведение войск приграничной зоны в полную боевую готовность потому, что не хотел давать даже самого малейшего повода правителям Германии обвинять СССР в агрессивности и предоставлять им предлог для нападения. «Опасаться разного рода провокаций были все основания. Но, конечно, осторожность оказалась чрезмерной» (Г. Жуков).
Сталин не уловил переломного момента, упустил время, когда надо было провести форсированную мобилизацию и приграничным войскам занять заранее намеченные оборонительные позиции, что стало «его серьёзнейшим политическим просчётом» (А. Василевский). Жуков, по его словам, «в основном верил поступавшей информации» об угрозе германского нападения. Он писал в «Воспоминаниях и размышлениях»: «В период назревания опасной военной обстановки мы, военные, вероятно, не сделали всего, чтобы убедить И. В. Сталина в неизбежности войны с Германией в самое ближайшее время и доказать необходимость провести несколько раньше в жизнь срочные мероприятия, предусмотренные оперативно-мобилизационным планом» (Т.1.С.294).
Одна из причин неудачного исхода начала войны — просчёт политического и военного руководства СССР в отношении сроков агрессии, которая оказалась для советского народа и армии внезапной. Главную опасность вероломного нападения немцев Жуков увидел в том, что «для нас оказалось внезапностью их шестикратное и восьмикратное превосходство в силах на решающих направлениях, для нас оказались внезапностью и масштабы сосредоточения их войск, и сила их удара» (Маршал Жуков. Каким мы его помним. С.104). Пощёчина ветерана войны...
СССР опоздал своевременно развернуть свои войска, в результате чего понёс огромные потери, а его обвиняют в том, что он своей подготовкой к войне спровоцировал нападение Германии. Этой лжи поддался и Б. Лебедев, посчитав, что «не в чем оправдывать И. В. Сталина и наше высшее руководство, даже если ими в 41-м году планировалось напасть на фашистскую Германию» (СР.2000.20.01). Выходит, наши «друзья» правы в оценке СССР как агрессора и инициатора войны. Лебедев доказывал свою мысль: «Американцы той поры, выходит, тоже агрессоры, раз вступили в войну с фашистской Германией». Эта аргументация хромает: Гитлер по своей инициативе объявил войну США. Американцы готовились к войне с Японией, но не хотели прослыть её зачинщиком. Военный министр Стимсон записал в дневнике: «Как бы нам сманеврировать, чтобы Япония сделала первый выстрел, и в то же время не допустить больших опасностей для нас самих».
Напомнив, что ещё до нападения на СССР Германия оккупировала рад стран Европы «и в глазах всего мира однозначно была признана агрессором», В. Гаврилов полагал, что Сталин имел «моральное право спланировать и первым начать войну против фашистской Германии»: «Такая война, наступательная по способу ведения, была бы оборонительной с политической точки зрения. Она была бы оправдана не только с точки зрения военной стратегии и национальных интересов СССР, но и в общем контексте надежд и чаяний народов, оказавшихся вовлечёнными во вторую мировую войну. Разве Великобритания и США нас бы за это осудили? Нет, конечно, они бы только приветствовали такое развитие событий, поскольку к этому сами подталкивали всячески Сталина» (ВЖ.2000.№3.С.27).
В этих выводах игнорируется чрезвычайная сложность политической обстановки того времени и возможность опасности иного — крайне нежелательного для нас — поворота событий. Дело было даже не столько в неготовности нашей страны к большой войне, сколько в позиции Англии и США. Сам Гаврилов указал: «Сталину была доложена стенограмма заседания американского правительства, из которой следовало: если войну «спровоцирует» Советский Союз, то США будет сохранять нейтралитет. ...Разведка неоднократно докладывала Сталину о стремлении правящих кругов Лондона сблизиться с Германией и одновременно столкнуть её с СССР, чтобы отвести угрозу от Британской империи». Большой ошибкой было бы действовать нашему руководству по рецепту Ю. Житурчука: «...не позднее середины мая было необходимо объявить Германии ультиматум о немедленном прекращении концентрации дивизий вермахта на советских границах и отводе немецких войск в глубь страны. При отклонении ультиматума следовало объявить мобилизацию и начать сосредоточение и развёртывание РККА у наших западных границ по планам прикрытия» (Дуэль.2008.№26). Такой ультиматум и наша мобилизация предоставили бы хороший материал для того, чтобы объявить СССР зачинщиком войны. Молотов говорил Стаднюку: «Если бы мы в это время сами развязали войну против Германии, тогда Англия без промедления вступила бы в союз с Германией... И не только Англия. Мы могли оказаться один на один перед лицом всего капиталистического мира...» Это предположение имело под собой реальную почву. Предвоенная советская внешняя политика заслуживает высокой оценки. Сталин сумел расколоть Запад, не позволил создать объединённый фронт капиталистических государств, направленный против СССР. К. Мерецков в книге «На службе народу» свидетельствует, что в ходе одной из бесед «И.В. Сталин заметил, что пребывать вне войны до 1943 года мы, конечно, не сумеем. Нас втянут поневоле. Но не исключено, что до 1942 года мы останемся вне войны». Мерецков, верно, обрисовал исключительную сложность военно-политической обстановки в 1941 г.: «Поскольку в самом начале войны Англия и США стали нашими союзниками по антигитлеровской коалиции, большинство лиц, критически рассуждающих ныне о тогдашних решениях нашего руководства, машинально оценивает их лишь в плане советско-германской войны и тем самым допускает ошибку. Ситуация же весной 1941 года была чрезвычайно сложной. В то время не существовало уверенности, что не возникнет антисоветской коалиции капиталистических держав в составе, скажем, Германии, Японии, Англии и США. Гитлер отказался в 1940 году от высадки армии в Англии. Почему? Сил не хватило? Решил разделаться с ней попозже? Или, может, велись тайные переговоры о едином антисоветском фронте? Было бы преступным легкомыслием не взвешивать всех возможных вариантов. Ведь от правильного выбора политики зависело благополучие СССР. Где возникнут фронты? Где сосредоточивать силы? Только у западной границы? Или возможна война и на южной границе? А каково будет положение на Дальнем Востоке? Это многообразие путей возможных действий при отсутствии твёрдой гарантии, что в данном случае удастся сразу нащупать самый правильный путь, дополнительно осложняло обстановку». Пощёчина ветерана войны...
Нарком государственной безопасности СССР Меркулов сообщил 11.03.1941 г. в ЦК ВКП(б) и СНК о полученных из английского посольства в Москве сведениях о том что английский посол Крипс собрал английских и американских корреспондентов и, предупредив их, что его информация «носит конфиденциальный характер и не подлежит использованию для печати», заявил: «Многие надёжные дипломатические источники из Берлина сообщают, что Германия планирует нападение на Советский Союз в этом году, вероятно, летом. ...если Гитлер убедится, что он не сумеет победить Англию до того, как Америка сможет оказать ей помощь, он попытается заключить мир с Англией на следующих условиях: восстановление Франции, Бельгии и Голландии и захват СССР. Эти условия мира имеют хорошие шансы на то, чтобы они были приняты Англией, потому что как в Англии, так и в Америке имеются влиятельные группы, которые хотят видеть СССР уничтоженным, и, если положение Англии ухудшится, они сумеют принудить правительство принять гитлеровские условия мира. В этом случае Гитлер очень быстро совершит нападение на СССР» (ВВ.2002.№3.С.56). Англия терпела военные неудачи, оказалась в отчаянном положении и потому всячески стремилась добиться немедленного военного столкновения Германии и Советского Союза, что для неё стало бы спасением.
Заместитель Гитлера по нацистской партии Гесс, прилетев 10.05.1941 г. в Англию, предложил английскому правительству мир и совместную борьбу против СССР. Переговоры с ним вёл прогермански настроенный лорд-канцлер Саймон. На них искали повод обвинить СССР в агрессивных действиях, чтобы Англии можно было бы «достойно» выйти из войны. Английский посол в Москве Криппс 12 мая направил Молотову меморандум, в котором утверждалось: «Не исключено в случае растяжения войны на продолжительный срок, что Великобритании (особенно определенным кругам в Великобритании) могла бы улыбнуться идея о заключении сделки на предмет окончания войны на той основе, вновь предложенной в некоторых германских кругах, при которой в Западной Европе было бы воссоздано прежнее положение, Германии же не чинилось бы препятствий в расширении её «жизненного пространства» в восточном направлении. Такого рода идея могла бы найти последователей и в Соединённых Штатах Америки. В связи с этим следует помнить, что сохранение неприкосновенности Советского Союза не представляет собой прямого интереса для Правительства Великобритании, как, например, сохранение неприкосновенности Франции и некоторых других западноевропейских стран». В меморандуме выдвигалось требование к СССР прекратить снабжение Германии стратегическим сырьём, иначе может последовать заключение мира с нацистами. 31.05.1941 г. «главнокомандующему английскими войсками на Ближнем Востоке было приказано провести подготовку к оккупации Ирака, что позволило бы британским королевским ВВС устроить «самый грандиозный пожар, какой кто-либо когда-либо видел» — на бакинских нефтепромыслах». Криппс 2 июня получил телеграмму, требующую его немедленного выезда в Лондон «для консультаций». Перед отъездом он «сделал Вышинскому угрожающее заявление о том, что, хотя его отзывают для консультаций, он может и не вернуться в Москву. Его отъезд совпал с эвакуацией служащих и членов семей сотрудников посольства». Английские газеты стали писать о «внезапном ухудшении англо-русских отношений». Такое демонстративное поведение Лондона служило возникновению мысли о том, что Англия повела политику разрыва отношений с Москвой и готова стать союзником Берлина. Пощёчина ветерана войны...
Если бы Советский Союз первым нанёс военный удар по вермахту, то это стало бы большим политическим подарком для Германии и Англии. Это, в частности, позволило бы гитлеровской пропаганде и нынешним её продолжателям с большей эффективностью обвинять СССР в агрессивных намерениях.
В «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза.1941-1945» (1961-1965) написано, что Нарком обороны Тимошенко и начальник Генштаба Жуков «плохо разбирались в создавшейся военно-стратегической обстановке и не сумели сделать из неё правильные выводы о необходимости осуществления неотложных мер по приведению Вооружённых сил в боевую готовность» (2,10). Это сомнительное утверждение. Тимошенко и Жуков 13.06.1941 г. предложили привести наши западные военные округа в полную боевую готовность, но Сталин воспротивился. Было предложено вывести хотя бы эшелон прикрытия, который, согласно плану, должен развернуться на границе, Сталин приказал подождать. Если бы 13 июня Сталин принял предложение Тимошенко и Жукова, то появились бы сложности международного характера, «фашистское руководство, в связи с этим, конечно, подняло бы шум. Да и реакция во всем мире была бы не однозначной» (М. Гареев). Эта «не однозначная» реакция могла иметь очень далеко идущие негативные последствия для СССР. Вместе с тем тогда бы Советская армия встретила удар немецких войск более подготовленной, им не удалось бы уже в первые дни войны нанести ей столь огромные потери в людях и технике, какие имели место, и далеко вторгнуться в нашу страну. Но в то же время никуда не уйти от вывода: «фашистская Германия превосходила нас к началу войны во многих отношениях» (А. Гречко). Серьёзные неудачи у нас все равно были бы, пришлось бы и отступать, но, по словам Жукова, нашей армии «летом 41-го, возможно, удалось бы не допустить врага дальше Днепра и «Смоленских ворот». Пощёчина ветерана войны...
Советское руководство не хотело и боялось войны с Германией, а некий К. Коликов в «Огоньке» (2000.№23) приписал ему план завоевать весь мир. Опору для заведомой лжи он нашёл в книгах «гениального историка» Резуна. Коликов заявил, что «Гроза» — это план войны не только против Германии, но и против «всего мира»: «Если бы Гитлер не упредил Сталина в 1941 году, план «Гроза» реализовался бы полностью и до Берлина мы дошли бы на восьмой день войны, к Ла-Маншу вышли бы на двадцатый, а к Гибралтару — на сороковой. 16 августа война в Европе была бы закончена». Потом была бы разгромлена «подлая Британия», а «первая бомба могла бы упасть на Нью-Йорк уже в 1944 году». Вот такой бред публикует «Огонёк», отрабатывая деньги, получаемые от своих хозяев.

 

 

ПОРАЖЕНИЯ КРАСНОЙ АРМИИ В 1941 ГОДУ

Сталин после Парада Победы признал: «У нашего правительства было немало ошибок, были у нас минуты отчаянного положения в 1941-1942 года х». В 1941 года Красная Армия потерпела жестокие поражения, потери её были огромны. «Из имевшихся на 22 июня 1941 года 22 600 танков к концу года осталось 2100, из 20 000 боевых самолётов — 5400, из 112 800 орудий и минометов — около 12 800, из 7,74 млн винтовок и карабинов — 2,24 млн.» (Гриф секретности снят.1993.С.351). Были уничтожены или захвачены врагом 200 складов, это составляло 52% окружных складов и складов наркомата обороны. К декабрю немецкие войска заняли территорию, которая превышала 1 500 000 квадратных километров. На ней перед войной проживало 77 600 000 человек, собирали 38% зерна, производили более 68% чугуна, 58% стали, добывали 63% угля. Германские войска захватили важные экономические районы, огромные материальные ценности. В СССР резко снизилось производство чугуна, стали, проката, электроэнергии. К ноябрю 1941 года было потеряно 303 предприятия боеприпасов. В конце его и начале 1942 года ощущалась острая нехватка вооружения. Пощёчина ветерана войны...
В 1941 году в плену оказалось 2 000 000 наших граждан, в 1942 года — 1 млн. 339, в 1943 года — 487 000, в 1944 — 203 000, в 1945 — 40 600. Эти цифры приведены в труде «Великая Отечественная война, 1941-1945: Военно-исторические очерки» (Т.4.1999.С.189). Станислав Говорухин возвестил: «Мало кто знает (а кто слышал, не верит), что в первые два месяца войны в плен к немцам попали 3 200 000 бойцов Красной Армии» (ЛГ.2008.№52). И правильно делают, что не верят этой лжи. Г. Муриков объявил, что в первые месяцы войны наши войска потеряли «три с половиной миллионов пленными» (ЛР.2009.13.02). Н. Сванидзе в телепередаче «Воскресный вечер с Вл. Соловьёвым» 22.06.2008 года лгал, что в 1941 года 4 000 000 советских военнослужащих попали в плен. В «Тверских ведомостях» (2008.№25) П. Иванов написал: «Та армия, которая встретила захватчиков на границе, была практически уничтожена к середине октября 1941 года. В результате только пленными мы потеряли к этому времени свыше четырёх миллионов человек». В книге «Россия распятая» И. Глазунов объявил, что «в первые два месяца войны пять миллионов советских солдат попало в плен»... Как будто устроено соревнование: кто назовёт самую большую цифру попавших в плен наших солдат.
В. Пьецух писал, что «в Великую Отечественную войну немцы разгромили Красную Армию в две недели» (ЛГ.1993.27.01). А какая же армия вошла в Будапешт, Вену, Берлин?.. А Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» бросил фразу о том, что наши войска отступали «по 120 километров в день». Если бы дело обстояло так, то немцы должны были подойти к Москве не позже чем через две недели. Это не отменяет вопроса: так ли были неотвратимы в начале войны наши большие поражения? Пощёчина ветерана войны...
Они были во многом связаны с ошибкой нашего руководства в определении намерений нацистского правительства, германская агрессия для нашей армии и народа оказалась внезапной. А. Мерцалов утверждал: «Нападение оказалось внезапным, что чрезвычайно усилило противника. Здесь кроется главная, если не единственная, причина поражений в начале войны» (СИ.1988.15.05.). Рой Медведев писал, что наша кадровая «армия была разбита и окружена в первые дни и недели войны из-за преступных просчётов Сталина, не сумевшего подготовить ни армию, ни страну к войне, из-за нелепых и глупых распоряжений Сталина в первый же день войны, из-за его ухода со своего поста в первую неделю войны» (Правда.1989.08.12). Хрущёв и Микоян говорили о деморализации Сталина в первые дни войны. М. Захарчук писал о «двухнедельной прострации вождя, когда он по существу выронил из рук власть» (Подмосковье.1997.10.05). А. Уткин в своей книге «Вторая мировая война» писал, что Сталин «сразу после начала войны ушёл ото всех на трое суток». Он нарисовал «феерическую» интригу Кремля: узнав о нападении немцев, «Сталин, посоветовавшись с Молотовым и Берией, решил отдать Германии «значительную часть Украины, Белоруссии и всю Прибалтику». Как расценить это?.. Пощёчина ветерана войны...
Вероломное нападение Германии, крупные поражения Красной Армии не могли не повлиять на душевное состояние Сталина. Но Сталин, обладая огромной силой воли, сразу взял себя в руки, 22 июня он принимал руководителей, провёл заседание Политбюро ЦК ВКП(б), на котором был рассмотрен вопрос о военном положении страны. В последующие дни, он, как и всю войну, напряженно работал. С 22 по 28 июня 117 раз встречался с 42 военными, партийными, государственными и хозяйственными руководителями. Это отмечено в тетради, в которой вели записи дежурные в его приёмной, их можно прочитать в журнале «Известия ЦК КПСС» (1990.№6).
В. Юровицкий клеветал: «Началась война. Сталин сразу же скрывается». А в это время наша «армия начала сражаться. ...И тогда Сталин выходит из укрытия, начинает действовать сам и вместе с Жуковым, чтобы ускорить поражение» (ЛГ.2001.№24-25). Стоит ли опровергать такую ложь?..
Сталин отдавал, случалось, недостаточно оправданные приказы, разделил с рядом генералов вину за разгром киевской группировки, но он не уходил со своего поста, не уезжал, поддавшись панике, в Куйбышев, как писал Солженицын в романе «В круге первом». Он внес огромный вклад в нашу победу, «неправильно объяснять неудачное начало войны исключительно ошибками Сталина» (А. Василевский). 7.11.1941 года он был в Москве на параде на Красной площади. Этот парад имел огромное политическое значение, советское правительство и Сталин продемонстрировали нашим людям и всему миру непреклонную решимость разгромить врага и не допустить сдачи Москвы. В. Анфилов сделал упрёк: «Если бы Сталин более разумно использовал отпущенное договором время...» (НВО.1999.26.12). Признав, что пакт о ненападении с Германией позволял нам «использовать отсрочку для того, чтобы укрепить свою оборону», А. Орлов решил, что «эта возможность... не была использована». Так ли это?.. Пощёчина ветерана войны...
Адмирал Н. Кузнецов рассуждал о том, что было бы, если бы «нам пришлось вступить в войну с Германией не в 1941 году, а в 1939-м? Мы, конечно, тогда были бы менее подготовленными, ибо за два года удалось сделать очень многое» (СР.1988.29.07).
В 1940 году началась реорганизация и перевооружение нашей армии с учётом западного опыта ведения войны и уроков финской кампании. Жуков отметил, что «в период с 1939 по 1941 год народом и партией были приложены особые усилия для укрепления обороны, потребовавшей всех сил и средств. ...Многое мы начали правильно и многое не успели завершить. ...Война началась в момент коренной перестройки армии. ...Гитлер знал это и очень спешил» (КП.1970.06.05). Советской стране были крайне нужны ещё год-два мирного развития, чтобы лучше подготовиться к успешному отражению агрессии.
В «Истории Великой Отечественной войны...» написано: «У Красной Армии имелись все возможности для того, чтобы более организованно встретить нападение немецко-фашистских войск и дать им сокрушительный отпор». На самом деле тогда у неё многого не хватало, чтобы на равных вести с ними войну. О «всех возможностях» сказано потому, что авторы пытались острее подчеркнуть вину Сталина за поражения: ведь «требовалось лишь своевременно привести войска пограничных округов в повышенную боевую готовность», а «это сделано не было». Наши войска действительно могли встретить германское нападение «более организованно», у них было немало военной техники. Танков у нас было 11000, но полностью боеготовых — 3800, у Германии — 4300, соответственно самолетов — 9000 против 4400. Основная масса наших танков принадлежала к устаревшим типам, 75-80% самолётов уступали немецким по своим лётно-техническим характеристикам. К началу войны промышленность СССР выпустила 3719 современных самолётов и 1861 танк КВ и Т-34. Чтобы освоить их, требовалось время. В западные округа поступило 1540 самолётов новых конструкций, но переподготовку успели пройти только 208 экипажей. В документе нашего Генштаба «Соображения...» от 15.05.1941 года отмечалось, что из 333 имеющихся в СССР авиаполков 115 «совершенно ещё небоеспособны», и на их готовность «можно рассчитывать к 1.1.42». У нас хуже дело обстояло с радиосредствами, не хватало тягачей для орудий. Немцы, имея больше автотранспортных средств, превосходили нас в возможности маневрировать войсками. К июню 1941 года у Германии было 8 500 000 военнослужащих, у нас — свыше 5 000 000 человек. В армию призвали 752 000 запасников. Выучка военнослужащих не вполне отвечала требованиям современной войны. В наших западных округах насчитывалось 2 900 000 человек, Германия бросила против них 4 400 000 солдат и офицеров. Пощёчина ветерана войны...
На главных направлениях немцы создали многократное превосходство в силах. Жуков самокритично писал: «Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развёрнутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всем объёме нами не предполагался. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М. Шапошников, К.А. Мерецков, ни руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов».
Перед нападением на СССР немецкая армия была более мощной, чем наши вооружённые силы. Её командный состав и штабы были лучше подготовлены, она была лучше вооружена, лучше выучена, имела больше победоносного военного опыта. Причины наших поражений заключались не только в репрессиях и внезапности германского нападения, большой неожиданностью для советского командования явилась чудовищная сила военных ударов немецкой армии на решающих направлениях. Пощёчина ветерана войны...
Б. Соколов в книге «Неизвестный Жуков: портрет без ретуши» писал: «Красная Армия по сравнению с вермахтом или армиями США и Англии была армией прошедшей эпохи, эпохи первой мировой войны. Тот уровень насыщения техникой, которого требовала Вторая Мировая война, вступал в неразрешимое противоречие как с реальным образовательным уровнем большинства красноармейцев и командиров, так и с психологией основной массы советских граждан». Если эти обличения были бы верны, то нельзя понять, как же наша армия при таком «неразрешимом противоречии» выстояла и разгромила вермахт. Германские военнослужащие превосходили наших солдат и командиров старших возрастов по уровню образования, общей и технической грамотности. Культурная революция в СССР многое сделала, чтобы Красная Армия пополнялась грамотными людьми, но большую отсталость России в этом плане невозможно было преодолеть за короткий срок. Однако уже к 1937 года Красная Армия стала армией сплошной грамотности, наши молодые бойцы и офицеры по своему образованию и боевой подготовке не уступали зарубежным.
Вместе с тем в наших поражениях на самом деле немалую роль сыграла слабость командных кадров советской армии, в ней служило в то время немало офицеров и генералов, которым недоставало минимума знаний и должного умения. В сухопутных войсках не хватало 66 900 командиров, их недостаток особенно остро ощущался в танковых, артиллерийских и авиационных частях. В 1940 года было создано 42 новых военных училища. Перед войной они произвели досрочный выпуск курсантов. Пощёчина ветерана войны...
В гибели большого числа советских командиров в 1937-1938 годах многие видят главную причину наших поражений в начале войны. Нет нужды опровергать бред А. Антонова-Овсеенко: «С января 1935-го по июнь 1941-го в стране репрессированы 19 840 000 человек, из них в первый же после ареста год казнены и погибли под пытками 7 миллионов» (ЛГ.1991.03.04). 11.12.2000 года на РТР в фильме «Расплата за предательство. Начало Отечественной...» было заявлено, что Сталин уничтожил весь командный состав Красной Армии, всех предал, из-за его предательства сдавались в плен наши бойцы. 6.03.2008 года в передаче «К барьеру!» Н. Сванидзе заявил, что Сталин уничтожил советских командиров больше, чем Гитлер во время войны. Ложь этих низкопробных агиток очевидна.
Арестованный Тухачевский после очных ставок с Примаковым, Путной, Фельдманом уже на втором допросе 26 мая 1937 года признал наличие возглавляемого им заговора и назвал его участников. Никаких фактов, что их пытали, нет, сами заговорщики ни разу не заявляли об этом. Хрущёв цитировал на ХХ съезде КПСС письмо Якира, но пропустил слова: «...все сказал, все отдал и мне кажется, что я снова честный, преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы. ...потом провал и кошмар, в непоправимый ужас предательства... я признал свою вину, я полностью раскаялся» (Военные архивы России.1993). Кого предал Якир? Видимо, в нашем военном руководстве были сомнительные в политическом отношении люди, но «теоретически и этически устранение «пятой колонны» в условиях приближения Второй Мировой войны было мыслимо и в других, куда более мягких формах», оно не должно было выливаться в террор, нанёсший огромный ущерб нашей стране (Р. Косолапов). Пощёчина ветерана войны...
Трудно сказать, верна ли мысль А. Зиновьева: «...останься Тухачевский — не было бы Советского Союза к концу 1941 года». Возможно, он имел в виду то, что сказал Примаков в «последнем слове»: «Люди, входящие в заговор, не имеют глубоких корней в нашей Советской стране потому, что у каждого из них есть своя вторая родина: у Якира — родня в Бессарабии, у Путны и Уборевича — в Литве, Фельдман связан с Южной Америкой не меньше, чем с Одессой, Эйдеман — с Прибалтикой не меньше, чем с нашей страной».
Советское руководство беспокоили подброшенные из окружения Гитлера сведения о заговоре среди высшего командования Красной Армии. Тогда выбыло из армии 37 000 командиров, около 8000 из-за естественной смерти, по возрасту, из-за морального разложения. 29 000 было уволено по политическим мотивам, из них 13000 возвращено в армию, арестовано 6-8 тысяч, расстреляно 3-4 тысячи, из них немало работников Генштаба Красной Армии. Жуков считал Уборевича «лучшим командующим округа», наверное, он более достойно, чем Павлов, показал бы себя в 1941 году. Но следует признать, что основания для репрессий были, Уборевич был участником заговора, и трудно сказать, как бы он повёл себя во время Отечественной войны. В немецкий плен попали 80 советских генералов и комбригов, из них 23 погибли, 12 перешли на сторону противника, 5 сумели успешно убежать из плена (См.: ВЖ.1992.№10).
В 1937-1938 годы репрессировали 49 000 троцкистов, их опасную для страны деятельность пресекли. В те же годы было арестовано «большое число специалистов разного профиля, в том числе инженеров, агрономов, а также служителей православной церкви» (СР.03.08.2006). Многие были наказаны за политические анекдоты на основе статьи 58-10 УК РСФСР — «антисоветская агитация и пропаганда». Немало невиновных людей было осуждено «в результате контррепрессий со стороны активистов антисоветского подполья, засевших по указанию главарей заговорщиков в тех же самых органах НКВД. Их цели — компрометация советской власти, возбуждение среди населения недовольства». В. Черноскутов, свыше сорока лет работавший в органах КГБ СССР, в статье «Расплата. Кто вершил репрессии на Урале, и кто за них наказан?» (Завтра. 2004.27.04) показал, как осуществляли свои черные дела получившие власть в карательных органах активисты троцкистского подполья. Отметим: «В 90-е годы только убитых в России, не считая пропавших без вести, — около 800 000 (что, между прочим, больше, чем приговорённых к расстрелу с 1925 по 1952 год в СССР)» (ЛГ.№18.2008). Пощёчина ветерана войны...
А. Василевский писал, что «имевшие место в стране накануне войны совершенно необоснованные репрессии, ...конечно, ослабили нашу оборону, боеготовность Красной Армии» (СР.1995.09.05). Жуков признал: «Мало того, что армия, начиная с полков, была в значительной мере обезглавлена, она была ещё больше разложена этими событиями. Наблюдалось страшное падение дисциплины, дело доходило до самовольных отлучек, до дезертирства. Многие командиры чувствовали себя растерянными, неспособными навести порядок...» (Маршал Жуков. Каким мы его помним). Репрессии породили у них страх, боязнь ответственности, что порождало пассивность, безынициативность. Потребовалось время, чтобы это ушло в прошлое.
Негативные последствия репрессий были большие. Но в то же время «репрессивные меры пересекали проникновение агентов и предателей в партию и госаппарат, особенно в их руководство. ...в отличие от многих западноевропейских стран, где «пятые колонны» открывали в годы Второй Мировой войны двери для фашистского вторжения, в СССР не было стратегического предательства в высших эшелонах власти» (Правда.2006.№23). Английский историк Фуллер указал: «До начала войны с Россией германская разведывательная служба в значительной степени полагалась на «пятую колонну». Но в России, хотя и были недовольные, «пятая колонна» отсутствовала...» (Фуллер Дж. Ф.С. Вторая мировая война 1939-1945 гг.). Пощёчина ветерана войны...

 

 

О ПРОВАЛЕ ПЛАНА «БАРБАРОССА»

П. Лебедев писал, что сталинский режим оказался «неэффективным даже обеспечить защиту собственного государства в условиях объективно вовсе не критических...» (ЛР.2002.17.05).
Как же надо убого мыслить, чтобы оценить военно-политическую ситуацию 1941 года «вовсе не критической»?.. Пощёчина ветерана войны...
Британский объединённый разведкомитет 9 июня 1941 года предсказал, что Германии для захвата Украины и Москвы «потребуется от трех до шести недель, после чего наступит полный крах Советского Союза». 23 июня военный министр США ГОДА Стимсон предположил, что немцы будут заняты войной с СССР «минимум один и максимум три месяца». Черчилль констатировал: «Почти все авторитетные военные специалисты полагали, что русские армии вскоре потерпят поражение и будут в основном уничтожены. Президента Рузвельта сочли очень смелым человеком, когда он в сентябре 1941 года заявил, что русские удержат фронт и что Москва не будет взята. Замечательное мужество и патриотизм русского народа подтвердили правильность этого мнения».
Гудериан вспоминал: «...верховное командование думало сломить военную мощь России в течение 8-10 недель, вызвав этим и её политический крах». В начале войны политическое и военное руководство Германии торжествовало. 3 июля генерал-полковник Ф. Гальдер написал: «Не будет преувеличением, если я скажу, что кампания против России была выиграна в течение 14 дней». 4 июля Гитлер заявил, что практически СССР уже проиграл войну. 9 октября он громогласно провозгласил: «Я говорю об этом только сегодня потому, что сегодня я могу совершенно определенно сказать: этот противник разгромлен и больше никогда не поднимется».
Летом 1941 года вермахт, нанеся ряд тяжких поражений нашей армии, все же не смог добиться решающих успехов. Генерал Блюментрит поразился тем, с чем встретилась немецкая армия в России: «Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои». Гальдер записал в «Военном дневнике»: «Следует отметить упорство русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов отказывались сдаваться в плен, взрывали себя вместе с дотами». Офицер 18-й танковой армии вермахта с тревогой зафиксировал: «Несмотря на то, что мы продвигаемся на значительные расстояния, — нет того чувства, что мы вступили в побеждённую страну, которое мы испытали во Франции. Вместо этого — сопротивление, сопротивление, каким бы безнадёжным оно ни казалось».
В. Иващенко решил, что «при всей тактической внезапности немцы должны были остановиться к 1 июля», «вырвавшиеся вперёд танковые группы Гота, Гудериана и Клейста, опередившие свою пехоту на два суточных перехода, были бы отрезаны от неё, окружены, смяты и раздавлены подавляющим превосходством Красной Армии... Так непременно произошло бы, если бы Красная Армия оказала сопротивление... Но миллионные массы бойцов и командиров перешли к немцам с оружием в руках. События лета 1941–го можно без всяких преувеличений назвать стихийным восстанием армии против Сталинской деспотии» (ЛГ.2001.№24-25). Надо же докатиться до такого маразма. Германские войска не смогли уничтожить в скоротечной кампании главные силы Красной Армии западнее Днепра, что было основой целью плана «Барбаросса». Гальдер признал, что это «вызвало известный упадок духа» у германской военной верхушки, особенно ярко выразившийся «в совершенно подавленном настроении главкома». Немцы окружили ряд советских соединений, но те и в окружении продолжали отчаянно сражаться. Наши солдаты, ведущие неравные бои с врагом, даже зная, что они наверняка погибнут, бились до последней возможности, твёрдо веря, что Россия победит. Без этой святой веры мы бы не победили. Пощёчина ветерана войны...
9.07.1941 года «Красная Звезда» сообщила о героическом поединке командира 45-мм пушки сержанта Ивана Панфилёнка с немецкими танками. 25.06.1941 года — в день своего двадцатилетия — он в районе города Луцка подбил 11 немецких танков, а всего его орудие уничтожило 17 танков. Три других орудия из его батареи, вставшие на пути трех танковых дивизий врага, подбили 30 танков, но были уничтожены вместе с расчётами. Оставшись один, сержант вел огонь около часа. Был тяжело ранен. Продвижение танковых дивизий было задержано на сутки. 17.07.1941 года у моста через речку Добрость молодой артиллерист Сиротинин Николай добровольно вызвался прикрыть отход наших войск. Из замаскированного в кустах орудия он расстрелял идущую на 476-м километре Московско-Варшавского шоссе колонну немецких танков и пехоты. «Его ранило ещё в начале боя, и он вёл огонь, истекая кровью. ...В соседнем берёзовом лесочке немцы рыли 57 могил для убитых в этом поединке с русским артиллеристом» (ЛГ.1960.07.01). Жорес Медведев, не знающий истории России, нашёл, что «в 1941 году Красная армия действительно героически «...обороняла лишь города, которые имели какую-то символическую историческую русскую военную славу: Брест, Одессу, Севастополь, Ленинград и Москву. Киев, Минск, Смоленск, Вильнюс, Рига и многие другие сдавались без боя» (Подмосковье.1997.18.10). Он странно разделил города. Наши войска свыше двух месяцев стойко защищали Одессу, но ошибочно думать, что в прошлом на весах исторической значимости она прославилась больше Киева, за который в 1941 года тоже шла жестокая битва. Почему Смоленск отнесён к городам, не имеющим «исторической русской военной славы», почему говорится, что его сдали врагу без боя? За обладание этим городом два месяца шло сражение, в ходе которого «войска Красной Армии, жители города и его окрестностей проявляли величайшую стойкость. Ожесточённая борьба шла за каждый дом и улицу, за каждый населённый пункт» (Г. Жуков). Как показал И. Стаднюк в романе «Война», Сталин, узнав, что немцы вошли в Смоленск, сказал: «Это не город, а памятник! Слава русского воинства! Триста с лишним лет назад поляки два года не могли взять Смоленск! Наполеон обломал о него зубы! А красный маршал Тимошенко позволил врагу взять Смоленск...»
Воюя с не запланированным врагом упорством, Красная Армия задерживала его на день-два больше, чем он рассчитывал. Манштейн в «Утерянных победах» признал: дивизия «Мёртвая голова» в июле в районе Себежа-Опочки «несла колоссальные потери... и после девяти дней три полка пришлось сводить в два». Гальдер писал 3 августа: «Великие Луки. Провал наступления объясняется тем, что 251-я и, по-видимому, 253-я пехотные дивизии оказались не готовыми к выполнению такой задачи. О наступлении на этом участке больше не может быть и речи. Мы вынуждены перейти здесь к обороне. ...Задача выхода к Торопцу должна быть снята». Пощёчина ветерана войны...
В начале войны из-за просчётов Сталина и высшего командования, из-за плохой выучки бойцов и офицеров мы терпели поражения, несли огромные потери, но вместе с тем наши солдаты мужественно сражались — иначе мы бы не победили. Маршал И. Баграмян говорил о первых месяцах 1941 года, что «это время было и самым героическим в ходе всей Великой Отечественной войны» (Куманев Г. «Рядом со Сталиным». С.320). Не противоречат этой мысли свидетельства немцев. Геббельс писал 2 июля: «Сопротивление врага носит жестокий, отчаянный характер... Повсюду идут тяжёлые, ожесточённые бои. Красный режим мобилизовал народ. К этому ещё надо прибавить баснословное упрямство русских» (ВЖ.1997.№4.С.40). Гальдер 26 июня: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека». 11 июля: «Противник сражается ожесточённо и фанатически». 11 августа: «То, что мы сейчас предпринимаем, является последней и в то же время сомнительной попыткой предотвратить переход к позиционной войне. ...В сражение брошены наши последние силы». Генерал К. Типпельскирх признал: «Русские держались с неожиданной твёрдостью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны все новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем это предполагалось... Противник показал совершенно невероятную способность к сопротивлению».
В первый день войны мы потеряли около 1200 самолётов. Наши лётчики в этот день сбили более 200 немецких самолётов, совершили 16 таранов. Утром 22.06.1941 года лётчики Кокорев и Иванов использовали таран над Брестом. Л. Жукова в книге «Выбираю таран» отметила, что огненный наземный таран самолёта «на скопление живой силы или боевой техники врага, совершило 503 лётчика. В первый день войны, за три дня до Николая Гастелло — Пётр Чиркин. ...62 сокола воздушным тараном сбросили с неба самолёты со свастикой. ...233 таранщика благополучно приземлились на своих машинах, 176 — с парашютом. 11 — пропали без вести. 216 героев погибли. ...Б. Ковзан четырежды победно ходил на таран, при последнем потерял глаз, но, даже получив увечье, продолжил воевать и сбивать врага в небе». Генерал люфтваффе В. Швабедиссен в книге «Сталинские соколы. Анализ действий советской авиации 1941-45 гг.» сделал вывод: «Русские ВВС своей упорной решительностью и гигантскими жертвами (вспомним их тараны!) смогли предотвратить свое полное уничтожение и заложить предпосылки своего будущего возрождения». Пощёчина ветерана войны...
Черчилль высоко оценил нашу борьбу против фашизма: «Сила Советского правительства, стойкость русского народа, неистощимые людские резервы, огромные размеры страны, суровая русская зима были теми факторами, которые в конечном счёте сокрушили гитлеровские армии». Американец У. Ширер в книге «Взлёт и падение Третьего рейха» пришёл к выводу: «...сколь ужасной ни была русская зима и сколь ни бесспорно, что советские войска оказались лучше подготовлены к ней, чем немцы, фактором, определившим исход сражения, явилась не погода, а ожесточённое сопротивление советских войск, их неукротимая воля не сдаваться. Это подтверждается дневниковыми записями Гальдера и донесениями командующих с фронтов, в которых постоянно находит отражение изумление перед решимостью и ожесточённостью русских атак и контратак и отчаяние по поводу немецких неудач и понесённых потерь». Пощёчина ветерана войны...

 

 

О БОЯХ ЗА ЛЕНИНГРАД И МОСКВУ

7-8.09.2007 года в Петербурге на конференции «Ленинградская блокада: спорное и бесспорное» участвовали историки и архивисты из России, Белоруссии, Великобритании, Дании, США и Финляндии. По словам историка В. Ковальчука, «в ходе боев на подступах к городу и в результате собственно блокады общие потери среди военных и населения Ленинграда составили от полутора до двух миллионов человек. Это число включает, по уточнённым данным, не менее 750 000 горожан, умерших от голода в течение блокадной зимы 1941/42 года. Масштаб трагедии, случившейся с одним из крупнейших городов Европы привёл к тому, что голод как средство ведения войны был осуждён и запрещён в международном плане» (ЛГ.2007.№38-39).
Очень много погибло в Ленинграде наших людей, но он выстоял. В конце 1941 года была создана через замерзающее Ладожское озеро военно-промышленная дорога, получившая название Дорога жизни. По ней под вражескими обстрелами и бомбёжками шли автомашины с продовольствием для осаждённого города. Из него по этой дороге было эвакуировано свыше 1 200 000 человек, всего 1 750 000. В мировой истории только три города — Карфаген, Троя и Ленинград — испытали длительную осаду, но только русский советский Ленинград победил. Пощёчина ветерана войны...
Жуков писал о книге Г. Солсбери «Осада Ленинграда»: «Автор тщательно отобрал и охотно описал самые мрачные, тяжёлые и отрицательные факты и эпизоды. В конечном счёте, создаётся впечатление бессмысленности и ненужности жертв, понесённых жителями Ленинграда и войсками Ленинградского фронта ради победы». Такое впечатление о бессмысленности гибели ленинградцев остаётся от главы «1942- Клавдия Шульженко» в двухтомнике «Исторические хроники с Николаем Сванидзе». Искатель антисемитов и фашистов среди русских, член Общественной палаты(!), Сванидзе, считая, что честность не нужна журналистам, оболгал Павлика Морозова, приравнял комсомольцев к гитлеровской молодёжи. На телеканале «Россия» он беседовал с Д. Граниным о шестидесятилетии снятия блокады Ленинграда. Больше всего они рассуждали не о подвиге ленинградцев и его огромном значении для нашей победы, а о «преступлениях» советских руководителей, допустивших окружение города и смерть сотен тысяч людей от голода. Пощёчина ветерана войны...
Д. Гранин, В. Астафьев, Д. Лихачёв, А. Яковлев, А. Мерцалов заявляли, что Ленинград не было смысла защищать. А что ожидало его, если бы он был захвачен врагом? В директиве начальника штаба военно-морских сил Германии от 22.09.1941 года говорится: «Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли. ...Предполагается окружить город тесным кольцом и путём обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбёжки с воздуха сровнять его с землёй» (Нюрнбергский процесс... Т.7.С.625). Это был не просто большой город в СССР, крупный промышленный центр, а важнейший стратегический объект, от его судьбы зависело положение Кронштадта, единственной тогда базы нашего Балтийского флота. Если бы мы сдали Ленинград, то соединились бы немецкие и финские войска, ещё больше ухудшилась бы связь с Мурманском. Это предоставило бы немецким войскам хорошие условия для взятия Москвы, дало бы Германии большие военно-стратегические, политические и экономические преимущества. Героизм советских людей сорвал планы врага. 10 сентября командовать Ленинградским фронтом стал Г. Жуков, который внёс большой вклад в успешную оборону Ленинграда, что имело важные последствия для хода войны. Пощёчина ветерана войны...
Директива №35 Верховного командования вермахта, подписанная Гитлером 6.09. 1941 года, ставила задачу разгромить «до наступления зимы» советские войска западного направления. Немцы в своих планах исходили из того, что операция «Тайфун», а с ней и вся кампания завершится до середины ноября. 10 октября Жуков возглавил оборону столицы. Г. Владимов лгал: Сталин в октябре 1941 года «только дезертир и трус, когда Жуков возвращался к ночи с позиций, укладывал его спать на кушетку и самолично стягивал с него сапоги, не забыв спросить о себе — не отъехать ли ему в Куйбышев, куда все правительство смылось» (МН.№48.1998). По словам Жукова, Сталин «добивался почти невозможного в организации обороны Москвы».
Г. Попов, названный генерал-майором Б. Голышевым «учёным невеждой», объявил, что инициатива создать народное ополчение возникла у московского руководства, а Сталин был «не в восторге от этой идеи», думая: «Не создают ли в виде ополчения претенденты на новое правительство России вооружённую базу для себя?» (МК. 14,20,28.11.2001). По домыслу Попова, эти формирования «со своими авторитетными формальными и неформальными лидерами, получив оружие, могли стать опасными», Сталин боялся, что Московский ГК ВКП(б) задумал-де отстранить его от власти. Но он ещё 3 июля говорил: «Трудящиеся Москвы и Ленинграда уже приступили к созданию многотысячного народного ополчения на поддержку Красной армии. В каждом городе, которому угрожает опасность нашествия врага, мы должны создать такое народное ополчение». Попов негодует: «все ополчение не остаётся в столице, сразу же уезжает из неё на рытье окопов», а «все грандиозные затраты человеческого труда и материалов» оказались бесполезными. В «Истории Второй Мировой войны» приведено донесение командира 5-го немецкого корпуса: «Используя хорошо оборудованные позиции... (не ополченцы ли создали их? — А. О.) и сильное минирование, 316-я русская дивизия... ведёт поразительно упорную борьбу». Попов возмущён тем, что «армейское командование получило приказ при первом же поводе двинуть ополченцев подальше от Москвы и бросить их в первую же мясорубку». На самом деле подразделения ополченцев были отправлены на Можайскую линию обороны, где они занимались боевой подготовкой и строили укрепления. В сентябре они были переформированы в обычные стрелковые дивизии, в бой пошли в декабре 1941 года во время контрнаступления под Москвой. По версии Попова, Сталин не доверял тогда секретарю Московского горкома партии Щербакову, но как объяснить то, что вскоре он назначил его начальником Главного политического управления Красной Армии?
В результате жестоких двухмесячных боёв с Красной армией немецкое командование вынуждено было изменить стратегию «Барбароссы», решило временно перенести центр тяжести операций с московского направления на фланги советско-германского фронта. В «Истории войн» утверждается, что Гитлер совершил непоправимую ошибку, потребовав в директиве от 21 августа сначала захватить Ленинград, Крым, Донбасс и только после этого наступать на Москву: «Ничто не спасло бы Москву от группы армий «Центр», не упусти Гитлер момент». Этот выигрыш во времени был важен для нашей подготовки к защите Москвы. Гудериан так оценил результаты этого сражения: «Бои за Киев, несомненно, означали собой крупный тактический успех. Однако вопрос о том, имел ли этот тактический успех также и крупное стратегическое значение, остаётся под сомнением. Немецкие генералы Бутлар, Гальдер, Меллентин назвали сражение под Киевом «стратегической ошибкой», из-за него «немцы потеряли несколько недель для подготовки и проведения наступления на Москву, что, по-видимому, немало способствовало его провалу» (Мировая война.1939-1945.С.172). Но в этом сражении немцы, сокрушив киевскую оборону, окружили и разбили группу наших армий в районе Днепра: «665 тыс. советских воинов сдались в плен. Юго-Западная группа Будённого казалась полностью разгромленной». Немцы привычно преувеличили здесь число взятых в плен советских солдат. В книге «Гриф секретности снят» наши безвозвратные потери в Киевской оборонительной операции исчисляются в 616 300 человек. В «Истории Великой Отечественной войны» говорится: «Перед началом Киевской операции в составе Юго-Западного фронта насчитывалось 677 085 человек. К концу операции ...насчитывалось 150 541 человек... число пленных не превышало одной трети первоначального состава войск, попавших в окружение» (Т.2.С.111). По утверждению А. Исаева, личный состав, попавший в окружение, исчислялся в 452 720 человек, вышло из окружения около 21 000 человек. Враг одержал там крупную победу. Типпельскирх в «Истории второй мировой войны» заявил: «Величина успеха говорила за то, что Гитлер был прав». Пощёчина ветерана войны...
Если бы часть германских войск не была переброшена на юг и участвовала в немедленном наступлении на Москву, то гитлеровцы не добились бы столь удачных для себя результатов битвы за Киев. Сотни тысяч наших солдат, не попав в плен на Юго-Западе, продолжали бы сражаться с врагом. Немцы при этом могли бы быстрее прорваться к Москве, но у советских войск, избежавших на юге большой катастрофы, возникла бы хорошая возможность провести мощный удар во фланг и тыл группы армий «Центр». Для этого могли быть использованы и резервы ставки, которые были брошены на юго-западное направление, чтобы закрыть бреши в результате нашего сентябрьского поражения. Немцы могли попасть в положение, в каком оказалась Красная Армия в 1920 году под Варшавой, когда она наступала, мало заботясь о безопасных флангах. Г. Элевтеров 2.11.2006 года писал в «Отечественных записках»: «В своих интересных исследованиях историк-любитель Ю. Мухин утверждает, что самые тяжёлые поражения Красной армии в 1941 году, «котлы» под Белостоком и Минском, под Киевом и Вязьмой фашистам удались в результате предательства генералов Павлова, Кирпоноса и Лукина». Он посчитал, что «объяснения Ю. Мухина... исключительно логичны и никем не опровергнуты». Цену «исключительной логичности» исследований Мухина «подтверждают» такие его мысли: «Бурмистенко, как комиссару, уже давно пора было пристрелить Кирпоноса или арестовать его... Ведь не мог Бурмистенко не видеть, что Кирпонос пытается сдаться немцам в плен!». Не мог этого видеть комиссар, ибо не пытался Кирпонос попасть в плен, все обвинения Мухин строит на песке, используя ничего не доказывающие предположения. Неужели можно считать логичной мысль о том, что Сталин послал генерала Баграмяна в окружение с задачей тайно расстрелять Кирпоноса? В последней редакции книги «Если бы не генералы!» Мухин пишет иное: «историкам до сих пор и не ясно, что же на самом деле произошло с Кирпоносом и Бурмистенко — действительно они погибли от осколков или их всё же пристрелили солдаты НКВД, всё ещё остававшиеся при штабе?..» Элевтеров нашёл подтверждение версии Мухина в том, что после расстрела Павлова и «тайного расстрела Кирпоноса... «котлов» типа 1941 года немцам устраивать уже не удавалось». Но многим ли отличается харьковский «котёл» в мае 1942 года от указанных котлов «типа 1941 года»? Примерно то же самое случилось на харьковском направлении Юго-Западного фронта в марте 1943 года. Пощёчина ветерана войны...
30 сентября — 2 октября немцы начали операцию «Тайфун» по захвату Москвы. Имея превосходство в живой силе в 1,4 раза, в артиллерии — в 1,8 раза, в танках — в 1,7 раза, немецкие войска пробили бреши в советской обороне. К 5 октября они продвинулись на 120 километров, 7 октября окружили в районе Вязьмы 4 наши армии и группу Болдина. 10 октября немцы вышли в район Сычевки, 3-я танковая группа повернула на калининское направление «с задачей с ходу захватить город Калинин, обойти Москву с северо-запада, а также развернуть наступление на север в тыл Северо-Западного фронта, а при благоприятных условиях нанести удар на Ярославль и Рыбинск» (История Второй Мировой войны 1939-1945 гг.). Значительная часть немецких войск втянулась в упорные бои вокруг Калинина и не могла участвовать в наступлении на Москву. Впоследствии бывший начальник штаба 4-й танковой группы генерал Шарль де Боло утверждал, что «Московская битва была проиграна 7 октября». По его мнению, все соединения его и 3-й танковой группы нужно было бросить на Москву. Он писал: «К 5 октября были созданы прекрасные перспективы для наступления на Москву», посчитал поворот 3-й танковой группы на Калинин как страшную ошибку в операции «Тайфун». Но командование «Центра» не без оснований не воспользовалось этой внешне заманчивой перспективой: если бы сильные немецкие соединения не повернули на Калинин, то не нарушилось бы движение по железной дороге Бологое-Калинин-Москва. На помощь войскам московского направления были бы брошены и те дивизии Северо-Западного фронта, которые вели ожесточённые бои за Калинин. «Результаты боёв за Калинин для 3-й танковой группы были поистине катастрофическими. 1-я танковая дивизия на 28 сентября 1941 года насчитывала 111 боеготовых танков. На 31 октября 1941 года количество боеготовых машин снизилось до 36 штук. 6-я танковая дивизия на 10 сентября насчитывала боеготовыми 171 танк. 16 октября она имела в своём распоряжении всего лишь 60 готовых к использованию в бою танков» (А. Исаев). К концу октября 1941 года немецкие войска прорвали Можайскую линию обороны. Бои на ней продолжались 7-12 дней. Это время советское командование энергично использовало для переброски новых войск для обороны столицы. Пощёчина ветерана войны...
Советские соединения, попавшие в окружение, стремясь вырваться из него, сражались с предельной стойкостью, задержали 28 немецких дивизий и выиграли драгоценное время для организации нашей новой обороны на Можайском рубеже. А. Исаев поставил вопрос: «Была ли у Красной Армии хотя бы техническая возможность избежать катастрофы?» и ответил на него, что её не было: «Вермахт летом 1941 года обладал «чудо-оружием». Это были крупные самостоятельные механизированные соединения — моторизованные армейские корпуса. Если в приграничном сражении июня 1941 года РККА могла противопоставить менее эффективные, но хотя бы способные как-то маневрировать мехкорпуса, то к августу они были уничтожены. Немецкие танковые войска также понесли ощутимые потери, но они не утратили основного своего качества — подвижности. Это касалось как возможности прорыва в глубину обороны и смыкания «клещей» за спиной армий и целых фронтов, так и возможностей быстрого создания ударных группировок. Летом — осенью 1941 года вермахт обладал стратегической инициативой. ...Немецкий генеральный штаб был волен в перемещениях крупных сил на выбранные направления наступлений без опасений за другие участки. Моторизованные и авиационные корпуса вермахта могли перемещаться вдоль фронта, создавая подавляющее преимущество в нужной точке, без каких-либо опасений. Перегруппировка крупных механизированных соединений происходила так быстро, что разведка не могла своевременно указывать на создание ударных кулаков на том или ином участке фронта». Вряд ли со всеми этими категоричными утверждениями можно безоговорочно согласиться. При лучшей организации разведки можно было более точно обнаружить сосредоточение немецких соединений, готовящихся для наступления. По утверждению Жукова, катастрофу под Вязьмой можно было предотвратить, для чего необходимо было сосредоточить против главных ударов противника «основные силы и средства за счёт пассивных участков», но «этого сделано не было». Командующий Западным фронтом Конев, видимо, не был достаточно самокритичным, утверждая, что «его вины в случившемся нет. Не было резервов, противник оказался значительно сильнее» (ЛР.25.11.1994). Высказанную мысль Жукова невозможно оспорить, но вместе с тем превосходство немцев в силах и отсутствие стратегических резервов действительно сыграли негативную роль в нашем поражении под Вязьмой. Василевский писал: «...сосредоточение основных группировок врага для нанесения ударов как в районе Дорогобужа, так и в районе Рославля было установлено», но у нас «была недостаточна глубина обороны, не были отработаны планы отвода войск в случае прорыва нашей обороны на ржевско-вяземский оборонительный рубеж, а при угрозе окружения и далее на восток» (Битва за Москву. С.17). Пощёчина ветерана войны...
10 октября командовать Западным фронтом стал Жуков. По его словам, 10 и 12 октября командармам окружённых войск были переданы радиотелеграммы, в них «ставилась задача на прорыв, общее руководство которым поручалось командующему 19-й армией М.Ф. Лукину». Неоднократные попытки разорвать вражеское кольцо не удались, Мухин безосновательно пишет: «Лукин немедленно прекращает управление войсками, дезорганизует их». Из-за потери управления эффективно руководить действиями окружённых армий Лукину было очень трудно, если вообще возможно, с командующими армиями не было технической связи. Она была потеряна и со Ставкой, и потому беспочвенно обвинять его в том, что «на последние запросы Ставки командование почему-то вообще не находило нужным отвечать». В последнем приказе Лукина «войскам приказывалось сжечь автомашины, взорвать материальную часть артиллерии и оставшиеся неизрасходованными снаряды, уничтожить материальные запасы и каждой дивизии выходить из окружения самостоятельно». После тяжёлых ранений М. Лукин попал в плен. Л. Решин и В. Степанов сообщили: «В сотнях томов следственных дел, заведённых на советских генералов и офицеров — действительных и мнимых предателей, — не содержится и намёка на сотрудничество генерала Лукина с гитлеровцами и их пособниками» (ВЖ.1992.№10.С.26). Жуков, назвав Лукина «великолепным советским полководцем и поистине неустрашимым героем». Пощёчина ветерана войны...
По словам генерала Блюментрита, немцам в октябре 1941 года казалось, что «Москва вот-вот падёт. В группе армий «Центр» все стали большими оптимистами. От фельдмаршала фон Бока до солдата все надеялись, что вскоре мы будем маршировать по улицам русской столицы. Гитлер даже создал специальную сапёрную команду, которая должна была разрушить Кремль». Германские войска 30 ноября находились в 17 километрах от границы Москвы, и подошли к станции Химки, в 16 км от нашей столицы. Но радужные ожидания немцев не сбылись, они не смогли захватить столь близкую от них Москву и победоносно завершить войну.
Операция «Тайфун» провалилась. Немецкий генерал К. Рейнгардт в книге «Поворот под Москвой» признал: «Планы Гитлера и перспективы успешного завершения войны Германией рухнули, видимо, в октябре 1941 года и, безусловно, с началом русского контрнаступления». 1.12 командующий войсками группы армий «Центр» фон Бок телеграфировал в «совершенно секретном» донесении главнокомандующему сухопутными войсками о положении под Москвой: «Как показали бои последних 14 дней, предположение, что противостоящий группе армий противник «близок к поражению», оказалось иллюзией». Полагая, что «наступление теряет всякий смысл», он считал необходимым «срочно выбрать выгодный и менее растянутый рубеж в тылу для войск Восточного фронта», чтобы можно было, отступив, занять его.
1 декабря 1941 года вышел приказ №396 о контрнаступлении наших войск под Москвой за подписью «Ставка Верховного Главнокомандования. И. Сталин, А. Василевский». В. Солоухин присочинил, что Жуков «просил перед каждым наступлением, чтобы соотношение наших бойцов и немцев было десять к одному». В книге «Россия распятая» (2005) И. Глазунов повторил эту мысль: «Жуков... не начинал сражения, если на одного немецкого солдата у него не были десяти советских». В «Истории войн» говорится, что советские полководцы добивались успехов только при подавляющем превосходстве своих войск: «Получив сильное подкрепление в количестве 100 свежих дивизий, русские начали контрнаступление и погнали германские войска, несмотря на их отчаянное сопротивление». На самом деле наше контрнаступление 5 декабря началось и проходило без превосходства в силах: «К началу декабря 1941 года противник имел под Москвой свыше 1 708 000 человек, около 13,5 тысячи орудий и миномётов, 1170 танков и 615 самолётов. У советских войск здесь было 1 100 000 человек, 7652 орудия и миномёта, 774 танка (в том числе 222 средних и тяжёлых) и 1000 самолётов» (История Второй Мировой войны). Немцы превосходили наши войска в личном составе в 1,5 раза, в артиллерии — в 1,8, танках — 1,5 раза, в боевых самолётах уступали в 1,6 раза. Но на войне не все решает количественный фактор. Патриотический порыв, героическая самоотверженность народа, умелое командование сыграли решающую роль в успехе нашего контрнаступления. Немецкий генерал К. Рейнгардт заключил, что «несгибаемое упорство советского командования и его вооружённых сил, их умение использовать климатические условия, а также своевременная переброска резервов из восточных районов страны и создание новых формирований окончательно перечеркнули стратегические планы Гитлера». Пощёчина ветерана войны...
К вечеру 5 декабря Гудериан информировал фельдмаршала фон Бока, что его части вынуждены отходить, и тот по телефону сказал Гальдеру, что «силы иссякли». Фельдмаршал фон Браухич сообщил начальнику генштаба о своём решении уйти с поста главнокомандующего сухопутными войсками. 8 декабря Гитлеру отдал приказ перейти к стратегической обороне по всему Восточному фронту. Он приказал 3.01.1942 г.: «Цепляться за каждый населённый пункт, не отступать ни на шаг, обороняться до последнего патрона, до последней гранаты — вот что требует от нас текущий момент» (Русский архив.Т.5.С.10). Перед этим, 20.12.1941 года, он отдал приказ: «Населённые пункты — сжечь. У местного населения отобрать тёплую одежду».
Начальник штаба 4-й армии генерал Г. Блюментрит признал: «Фанатичный приказ Гитлера о том, что войска должны остановиться и сражаться на каждой позиции независимо от местности и неблагоприятных условий, несомненно был правильным. Гитлер понял, что любое отступление через снежные заносы и покрытую льдом местность в течение нескольких дней приведёт к развалу фронта». С этим соглашался командир корпуса генерал Типпельскирх: «Это было одним из крупных достижений Гитлера. ...Если бы началось отступление, оно могло превратиться в паническое бегство».
Начальник оперативного руководства вермахта генерал-полковник А. Иодль сказал 7.11.1943 года: «...на Востоке стихийное бедствие зимы 1941 года властно воспрепятствовало даже самой сильной воле, заставив нас остановиться» (Вторая мировая война: два взгляда). Г. Якобсен писал о поражении под Москвой: «Начавшийся период распутицы замедлил быстрое продвижение группы армий «Центр»... Хотя советские историки и по сей день недооценивают это обстоятельство, оно явилось важным фактором последующей неудачи» (Вторая мировая война: два взгляда. С.33). Зарубежные историки, указывая на раскисшие дороги как основной фактор неудач группы армий «Центр» в октябре 1941 года делают вид, что распутица не сказалась на действиях наших войск. В докладе в штаб фронта командующий 16-й армией К. Рокоссовский сообщил: «Состояние дорог настолько плохое, что создаётся угроза невозможности вывести материальную часть артиллерии и всех типов машин» (ВИЖ.1991.№11.С.23). Пощёчина ветерана войны...
Авторы третьего тома «Истории войн» причины поражения немцев под Москвой видят в скверных дорогах и плохой погоде и в Гитлере, помешавшем немецким генералам завершить войну победой. Выносится за скобки то, что он не помешал им за две недели разгромить Польшу, за 44 дня — Францию. В Германии есть люди, которые считают Гитлера гением, в книге американца М. Лэннинга «100 великих полководцев» он стоит среди них под №14, расценивается выше, чем наши полководцы Пётр Великий, Суворов, Конев, Жуков. Фельдмаршал Э. Манштейн считал, что Гитлер «обладал какой-то интуицией», при решении оперативных вопросов в 1940 года ему «оставалось только удивляться тому, с какой быстротой он разобрался в точке зрения, которую группа армий отстаивала в течение вот уже нескольких месяцев». Маршал А. Еременко осуждал «стремление оглупить Гитлера и его генштаб, имевшее хождение в нашей военно-исторической литературе»: «У Гитлера была масса просчётов. Вместе с тем надо признать, что многие из его решений с оперативной и подчас со стратегической точки зрения были верными. ...Перед нами был сильный, искушённый в военной науке враг» (Еременко А. Против фальсификации Второй Мировой войны.С.40). Пощёчина ветерана войны...
А. Исаев в книге «Антисуворов. Десять мифов Второй Мировой» пишет: «Разработчик «Барбароссы» Ф. Паулюс считал, что в Советском Союзе «большие людские резервы из-за недостатка в командных кадрах и материального снабжения не смогут быть полностью использованы». «...по мнению Верховного командования сухопутных войск, Советский Союз мог в принципе отмобилизовать 11-12 млн. человек, однако нехватка командных кадров и техники не позволит ему сделать это. Реальной считалась мобилизация 6 200 000 человек. Предполагалось, что СССР выставит 107 дивизий первой волны, 77 второй и 25 третьей, то есть всего 209 дивизий. План «Барбаросса» предполагал разбить эти дивизии каскадом следовавших одна за другой операций на окружение». Уже 11.08.1941 года Гальдер пришёл к выводу: «Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценён. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и в особенности на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы там ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьём дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину». А. Исаев сделал вывод: «Перманентная мобилизация» оказалась весьма неприятным сюрпризом для немцев. Теперь для достижения успеха вермахту нужно было перемалывать советские дивизии быстрее, чем их формируют и восстанавливают. Задачей советской стороны было избегать крупных катастроф и постепенно накапливать резервы для перехвата стратегической инициативы. ...До 31 декабря был сформирован или переформирован 821 эквивалент дивизий (483 стрелковые дивизии, 73 танковые, 31 моторизованная, 101 кавалерийская и 266 танковых, стрелковых и лыжных бригад). Был организован непрерывный конвейер восстановления существующих и формирования новых соединений. Противопоставить стратегии «перманентной мобилизации» немцы ничего не смогли». Это заключение было верно для 1941 года.
Советское наступление привело германскую армию к стратегическому поражению, она отступила от Москвы на 150-300 километров, в битве за нее потеряла более 500 000 человек, 1300 танков, 2500 орудий. Потери личного состава группы армий «Центр», действовавшей на московском направлении, составили, по немецким данным, 772 000 человек. В книге «Гриф секретности снят» отмечено, что в Московской оборонительной операции мы безвозвратно потеряли 514 300 человек, а в контрнаступлении 139 586 человек. А на РТР 5.12.2001 года объявили: в Московской битве погибло более 2 000 000 наших солдат и офицеров, а воевали они саблями ХIХ века, взятыми из музеев. Пощёчина ветерана войны...
Победы Красной Армии снизили моральный дух немцев. За время битвы под Москвой 62 000 немецких солдат и офицеров были осуждены военными трибуналами за дезертирство и самовольное отступление. Гитлер снял с занимаемых постов 35 высших военачальников. 17 декабря он назначил себя на пост главнокомандующего сухопутными войсками Германии. В результате краха «блицкрига» Германия оказалась вынужденной перейти к стратегии затяжной войны. Блюментрит понял: «Кампания в России, а особенно её поворотный пункт — Московская битва, нанесла первый сильнейший удар по Германии как в политическом, так и военном отношениях. На Западе, то есть в нашем тылу, больше не могло быть и речи о столь необходимом нам мире с Англией. ...6 декабря 1941 года можно считать поворотным моментом в краткой истории Третьего рейха, причём одним из самых роковых моментов».
Гальдер назвал это поражение «катастрофой» и «началом трагедии на востоке», признал, что был «разбит миф о непобедимости немецкой армии». Английский историк А. Ситон в книге «Битва за Москву» (1980) подчёркивает: то было «самое кровавое и жестокое сражение второй мировой войны». В 1985 года на Международном научном симпозиуме в Штудтгарте обсуждалась тема: «Декабрь 1941 года — поворотный пункт войны». Адмирал Кузнецов не склонен был «битву под Москвой считать уже переломной», полагая, что она «создала известные предпосылки для перелома, но все-таки переломными являются два сражения — это под Сталинградом и Курская битва» (СР.1988. 29.07). В этой мысли есть резон, но надо учитывать морально-психологическое значение победы под Москвой — не только для нашего народа. До этого фашистская Германия не знала поражений. Только СССР смог остановить её победное шествие. Разгром под Москвой потряс сознание германских войск. На глазах всего мира был развеян миф об их непобедимости, который распространяла нацистская пропаганда.
Книга немецкого генерала Х. Гроссмана «Ржев — краеугольный камень Восточного фронта» (1996) вызвала возмущение ветеранов войны тем, что её издали при финансовой поддержке Тверской областной администрации. В книге оправдывается нападение Германии на СССР: «Русский большевизм оставался для Германии врагом №1. По этим причинам Гитлер решился на поход против Советской России». А почему он напал на страны, где не пахло большевизмом? Гроссман представил бои за Ржев как «героический эпос» немецкой истории, восхваляет военного преступника фельдмаршала Моделя и других захватчиков, которые устраивали массовые расстрелы наших мирных жителей и военнопленных. В. Костюковский в «Известиях» (1997.12.03) выразил недовольство тем, что многие наши люди осудили финансирование книги фашистского генерала и план устройства памятника немецким солдатам в Ржеве. Возможно, он поймет причины этого осуждения, прочитав в статье И. Болтовского «Я убит и не знаю, наш ли Ржев наконец?»: «Недалеко от Ржева у обочины шоссе на дорогу выходит бронзовая женщина с девочкой на руках, напоминающая о 66 жителях села Афанасово, расстрелянных и сожжённых 5 и 6 февраля 1942 года»? (Правда.2007.№130). Пощёчина ветерана войны...

 

 

В ЧЕМ СМЫСЛ БОЕВ ЗА РЖЕВ?

Американский историк Д. Гланц в напечатанной в «Вопросах истории» (1997.№8) статье «Операция «Марс» (ноябрь-декабрь 1942 года)» и книге «Крупнейшее поражение Жукова. Катастрофа Красной армии в операции «Марс», 1942» (1999) поддержал мысль Гроссмана о Ржеве как краеугольном камне всего Восточного фронта и поставил операцию «Марс», когда в декабре 1942 г. наши войска предприняли там наступление, в центр советских военных усилий: «огромный масштаб и амбициозная стратегическая цель делали» её «по меньшей мере столь же важной, как и операция «Уран», а вероятно, даже более важной». Поддерживая Гланца, С. Герасимова пишет в сборнике «Ржевская битва»: «К 19 ноября 1942 года в составе Калининского, Западного и войск Московской зоны обороны сил и средств было больше, чем в составе Юго-Западного, Донского и Сталинградского, правда, при большей протяжённости фронта». Но надо ли было учитывать войска «Московской зоны обороны», которые не принимали участия в операции «Марс»? Пощёчина ветерана войны...
Бои за ржевский плацдарм, «по расчётам Ставки, должны были дезориентировать противника, создать впечатление, что именно здесь, а не где-либо в другом месте мы готовим зимнюю операцию». В октябре немцы перебросили в район Великих Лук из-под Ленинграда танковую, моторизованную и пехотную дивизии. «В район Витебска и Смоленска направлялось семь дивизий из Франции и Германии. В район Ярцева и Рославля — две танковые дивизии из-под Воронежа и Жиздры. Итого к началу ноября для усиления группы «Центр» было переброшено двенадцать дивизий» (Г. Жуков).
В декабре 1942 г. наши войска, перейдя в наступление, пытались окружить немецкую группировку у Ржева, но не добились успеха. Западный фронт не прорвал оборону врага. А. Рапота посчитал, что причина неудачи «Марса» состояла в том, что командующий просто был «уверен, что за провал операции особой ответственности не понесёт», что он лукавил, назвав в своих воспоминаниях основными причинами неудачи «лишь недооценку особенностей рельефа местности и характера созданной противником обороны» (Завтра.2009.25.02). Но Жуков отметил, что «другой причиной неудачи был недостаток танковых, артиллерийских, миномётных и авиационных средств для обеспечения прорыва обороны противника». К тому же «положение осложнилось тем, что немецкое командование вопреки нашим расчётам значительно усилило здесь свои войска, перебросив их с других фронтов».
Гланц утверждал, что операция «Марс» потерпела крах. Считая, что все наши наступательные удары на ржевском плацдарме «не достигли своих главных целей», С. Герасимова в журнале «Вопросы истории» (2000.№4-5), сборниках «Война и воины России» (2000) и «Ржевская битва», вторит ему: операция «Марс» «практически провалилась», Ржев — «это потерянная победа и нашей армии и наших полководцев, и, в первую очередь, увы, Г. К. Жукова». Маршала винят в том, что он признавал «в качестве основного метода наступления лобовые массированные атаки», и потому войска под его началом несли большие потери. Г. Попов писал, что в 1942 г. в ходе Ржевско-Вяземской операции Жуков «с упрямством атаковал «в лоб» немцев» (МК.2000.11.01). Рассеивая это обвинение, приведём абзац из приказа Жукова от 9.12.1941 г.: «Категорически запретить вести фронтальные бои ...против укреплённых позиций, против арьергардов и укреплённых позиций оставлять небольшие заслоны и стремительно их обходить, выходя как можно глубже на пути отхода противника». Но понятно, что подчас сама обстановка может потребовать от военачальника принять решение об использовании и лобового удара. Пощёчина ветерана войны...
Гланц возложил вину на Жукова за «страшные людские потери» в операции «Марс», составившие-де около 500 000 человек. В книге «Гриф секретности снят» и статье в «Военно-историческом журнале» (1999.№2) генерал-полковник Г. Кривошеев отметил, что в этой операции участвовало 545 070 советских солдат, наши общие потери достигли 215 674 человека, безвозвратные — 70 373. В Сталинградской наступательной операции наши войска насчитывали 1 143 500 человек, потеряли 485 777 бойцов, безвозвратно — 154 885. Эти цифры опровергают концепцию Гланца и его сторонников.
В «Ржевской битве» говорится, что эта битва «была самой кровопролитной во Второй мировой войне» (вернее считать её «одной из самых кровопролитных»): советские потери в ней «могут приближаться к 2-м миллионам человек», «институт военной истории Министерства обороны РФ назвал число в 2,5 миллиона человек». Никто не обосновал, почему эти цифры скакнули вверх. В книге «Гриф секретности снят» сообщается: наша армия в Ржевско-Вяземской операции (08.01 — 20.04.42 г.), Ржевско-Сычевской (30.07 — 23.08.42 г.), в новой Ржевско-Сычевской (25.11 — 20.12.42 г.), Ржевско-Вяземской (02.03 — 31.03.43 г.) и в боях у города Белого (02.07 — 27.07.42 г.) потеряла 1 345 174 человека, безвозвратно — 440 469. В Сталинградской битве наши общие потери составили 1 129 619 человек, безвозвратные — 478 741. Она длилась полгода, безвозвратные потери в ней превышали те, какие понесли мы в сражениях за Ржевский плацдарм, продолжавшихся свыше года. Это позволяет сделать вывод: она была более масштабной и ожесточённой по сравнению с боями под Ржевом. Пощёчина ветерана войны...
Конечно, была и не всегда оправданная гибель наших солдат подо Ржевом. Но надо критически относиться к словам А. Порка: «Шли в бой с одной винтовкой на троих. Город Ржев 17 раз переходил из рук в руки», Тверская область потеряла зимой 1941/42 года «в боях под Ржевом один миллион мужиков» (Правда.2001.№19). И. Ладыгин, Н. Смирнов в книге «На ржевском рубеже» (1992), статьях «Долгий путь к слову «наш!» и «Фронт горел не стихая...» и вместе с ними О. Кондратьев в своих работах представили наступательные операции наших войск за овладение ржевским плацдармом в 1942 г. как «побоище», «избиение наших плохо вооружённых частей»: «в жертву амбициям» Верховного «и готовности быстрее рапортовать бессмысленно бросались на верную гибель армии, дивизии, полки, роты». Эти авторы стремились не столько найти сущую правду, сколько разоблачить Сталина и советское командование, они представили тяжкую картину боев за Ржев ещё более тягостной.
Они утверждают, что Верховный «совершенно не ценил человеческую жизнь». В мае 1942 г. Сталин писал в телеграмме Хрущёву и Тимошенко: «Не пора ли нам научиться воевать малой кровью?» Симонов в книге «Глазами человека моего поколения» писал о том, как Жуков 30.04.1945 г. «позвонил Сталину и сказал, что нам придётся ещё два дня повозиться с Берлином», и тот сказал: «Не надо спешить там, на фронте. Некуда спешить. Берегите людей. Не надо лишних потерь».
Наше наступление в районе Погорелое Городище — Сычевка сначала имело успех, враг понёс большие потери, был освобождён город Зубцов. Бывший командир взвода 1028-го артполка П. Михин сообщил, что 30.07.1942 г. немцы не выдержали нашего удара, «попятились назад, потом это превратилось в паническое бегство». К. Типпельскирх в «Истории Второй мировой войны» писал, что в районе Ржева прорыв советских войск «удалось предотвратить только тем, что три танковые и несколько пехотных дивизий, которые уже готовились к переброске на южный фронт, были задержаны и введены сначала для локализации прорыва, а затем для контрудара». Пощёчина ветерана войны...
В «Ржевской битве» кое-что удивляет в воспоминаниях участников боев. Например: «...не было нашей победы, потому и не писали про Ржев. Только А. Твардовскому удалось напечатать стихотворение «Я убит подо Ржевом» и то, видимо, по чьему-то недосмотру». Оно было написано в 1945-1946 гг., его сразу опубликовали в «Новом мире» (1946.№6), никакому остракизму стихотворение не подвергали. О боях под Ржевом писали в 12-томной «Истории Второй мировой войны» (1973-1982), В. Кондратьев в сборнике «Сашка: повести и рассказы» (1981), Е. Ржевская «Под Ржевом» (1989). В сборнике «В боях за Ржев» (1973), книге М. Папарина «В боях под Ржевом» (1961), Л. Сандалова «Погорело-Городищенская операция...» (1960), К. Иванова «Шла дивизия на Запад» (1972), в работах В. Бойко, М. Таланова, В. Сошнева и др. Неверно, что «эта военная драма оказалась практически вычеркнутой из истории Великой Отечественной» (И. Петровская).
В книге представлены выписки из дневника 58-го пехотного полка 6-й дивизии, которой командовал генерал Гроссман. Он писал об «огромных жертвах» русских, но умолчал о тяжёлых потерях немцев, которые ему было легче установить, а служебный дневник фиксирует их. 01.08.1942 г. в донесении 1-го батальона говорится: «У рот 743 инженерного батальона большие потери». 03.08 в дневнике 3-го батальона: «Два тяжёлых русских танка прорвали оборону 10-й роты на правом фланге. Вследствие тяжёлых потерь небольшой участок оборонительной линии не занят нашими войсками». 06.08: «Этот день принёс нам страшные потери». 10.08: «Полк несёт тяжёлые потери... Наша атака захлёбывается». 12.08: «Атака русских силами двух рот. ...Мы отражаем её, неся большие потери». 14.08: «В долине реки Холынки и на ржаном поле два русских батальона атакуют 9 роту. В роте большие потери, так как танки уничтожили окопы и блиндажи». 16.08: «Части первой роты отступают налево к 10 роте. ...противник все-таки силен. Два танка движутся по передовой перед второй ротой, обстреливают наши траншеи. У роты — большие потери». 19.08: «Прорвались две роты противника. У взвода велосипедистов большие потери. ...сколько же бойцов погибло здесь!». Пощёчина ветерана войны...
Восприняв как истину концепцию Гланца, Герасимова объявила, что Жуков замалчивал операцию «Марс». Но он писал о ней в «Воспоминаниях ...», отметил, что «с 20 ноября по 8 декабря планирование и подготовка наступления были закончены», привёл директиву Калининскому и Западному фронтам от 8.12.1942 г., в ней ставилась задача взять Ржев 23 декабря. «Вина» Жукова лишь в том, что он опустил её название. Гланц странно обосновал причины «замалчивания» этой операции: «Сталин и история утвердили в качестве непреложной истины, что ржевский провал не должен запятнать подвиг Василевского в Сталинграде», «репутация Жукова осталась в неприкосновенности, и он разделил с Василевским лавры сталинградской победы». Выходит, Жуков не по праву разделил славу этой блестящей победы. Но он руководил обороной Сталинграда, участвовал в разработке плана разгрома там немецких войск. Он писал: «Лично для меня оборона Сталинграда, подготовка контрнаступления и участие в решении вопросов операций на юге страны имели особо важное значение. Здесь я получил гораздо большую практику в организации контрнаступления, чем в 1941 году в районе Москвы, где ограниченные силы не позволили осуществить контрнаступление с целью окружения вражеской группировки». После успешного наступления наших войск немцев взяли в кольцо, и Василевский послал ему донесение: «Ваш план стремлюсь выполнить в точности... Поздравляю с большой победой. Ваши труды оправданы, хотя знаю, что главное впереди» (ПР.2001.№17). Пощёчина ветерана войны...
В книге «Великая Отечественная...» президент Академии военных наук, генерал армии М. Гареев возразил тем, кто считает наступление Западного фронта 1942 г. «неудавшимся или по крайней мере незавершённым»: «Ставка, планируя наступление в полосе Западного фронта других целей, кроме сковывания противника и воспрепятствования переброски им дополнительных сил на южное направление, и не определяла. И эта цель была достигнута» (3,13). Бывший командир огневого взвода 707-го полка Г. Медведев посчитал, что поставленная перед ними задача была выполнена, потому что «поток живой силы и техники противника пошёл не к Сталинграду, где назревала решающая битва войны, а к «северному Сталинграду», как называли немцы ржевский участок боев». Генерал А. Сапожников в «Записках артиллериста» писал, что во время боев за Ржев он «получил строгий приказ — готовиться наступать под лозунгом: «Поможем братьям сталинградцам».
Сражения под Ржевом напоминают упорные бои между немецкими и англо-французскими войсками под Верденом в 1916 г. Тогда Германия безуспешно пыталась обескровить Францию и вывести её из войны. Не в её пользу закончилась и ржевская битва, которая велась по инициативе Красной армии. «...эти бои представляли собой, по существу, единственное безусловно достойное действие наших войск почти за весь 1942 год — между победой под Москвой в самом начале этого года и победой под Сталинградом в его конце. Более того: без героического — и трагедийного — противоборства под Ржевом иначе сложилась бы и ситуация под Сталинградом, что явствует из многих фактов» (Кожинов. В. Россия. Век ХХ. 1939-1964.С.112). Объективный смысл в ржевском противоборстве был различным у нас и врага: «сопротивляясь под Ржевом, враг отдалял свое поражение, а мы, атакуя его, приближали свою Победу».
Операция «Марс» сковала очень крупные силы врага, помогла добиться блестящего результата под Сталинградом, провести в январе 1943 г. успешную операцию «Искра», прорвать блокаду Ленинграда. Не только общая обстановка на фронте, но и сами бои за ржевский плацдарм, обескровившие многие дивизии немцев, вынудили их вывести свои войска оттуда, чтобы избежать окружения.
С. Герасимова в статье «У меня мифа о Жукове нет никакого» (Вече Твери.2007. 21.12) и книге «Ржев 42. Позиционная бойня» (2007) утверждает: «Ржев — «эта наша неудача. Полнейшая»; «Под Ржевом для нашей армии все было со знаком минус». И сама же пишет: «Немецкие части были настолько измотаны, что уже в декабре 1942-го после операции «Марс» командование 9-й армии и группы армий «Центр» просили разрешения Гитлера на отход». Как согласовать это с выводом: «Германские войска ушли с плацдарма сами, непобеждёнными на этом участке фронта»? Чтобы раскрыть правду об «участке фронта», надо верно соотнести его с общей картиной войны. Пощёчина ветерана войны...
Гланц писал, что советские исследователи извращали историю войны, поскольку скрывали «многочисленные неудачи и поражения». Но Жуков признавал, что в 1942 г. «была допущена ошибка в оценке обстановки в районе Вязьмы. Мы переоценили возможности своих войск и недооценили противника». 23.03.2009 г. канал НТВ показал фильм А. Пивоварова «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова». М. Гареев 3.03.2009 г. сообщил в «Правде»: «То, что моя персона оказалась в этом фильме, для меня полная неожиданность». По словам В. Карпова, в фильме, который он назвал «гадким, грязным», без его согласия были использованы «несколько фраз из старых записей». И. Петровская посчитала, что это «история недальновидности и жестокости военачальников, не считавших человеческие жизни во имя грядущей победы». Это о Жукове, который-де отклонял предложения командующего 33-й армией генерала Ефремова выйти из окружения. Жуков писал: «...по просьбе генералов А. А. Белова и М. Г. Ефремова командование фронта разрешило им выводить войска на соединение с нашими главными силами. При этом было строго указано выходить из района Вязьмы через партизанские районы, лесами, в общем направлении на Киров, где 10-й армией будет подготовлена прорыв обороны противника, так как там она была слабее». Кавалерийский корпус П. Белова и воздушно-десантные части в точности выполнили приказ и, совершив большой подковообразный путь, вышли на участок 10-й армии 18 июля 1942 г. «Большинство частей вышло через прорыв, образованный 10-й армией, в расположение фронта», но «была утрачена значительная часть тяжёлого орудия и боевой техники» (2,242). Генерал-лейтенант М. Ефремов посчитал предложение командования фронта неприемлемым для его группы войск и добился у Генштаба и Сталина «прорваться по кратчайшему пути — через реку Угру». Против этого Жуков возражал. «Немцы обнаружили отряд при движении к реке Угре и разбили его» Большая часть его погибла или попала в плен. Сам Ефремов, талантливый и храбрейший военачальник, застрелился. Пощёчина ветерана войны...

 

 

КАК ТРАКТУЮТ ИЗГНАНИЕ ОККУПАНТОВ ИЗ СОВЕТСКОЙ СТРАНЫ

В феврале 1943 г. немцы создали в полосе Юго-Западного фронта «трёхкратное превосходство в авиации, а против подвижной группы — семикратное в танках. ...На харьковском направлении немцы превосходили в силах и средствах: в людях — в два раза, в артиллерии — в 2,6 раза и в танках — в 11,4 раза» (История Второй Мировой войны 1939-1945 гг.Т.3.С.118,119). В начале марта они нанесли сильный контрудар по войскам Воронежского фронта, наши дивизии понесли тяжёлые потери, оставили Харьков. Там погибло и попало в плен до 240 000 наших воинов. Авторы «Истории войн» утверждают, что в феврале-марте 1943 г. «ярким проявлением военного искусства и мудрости полководца было контрнаступление Манштейна, который сумел остановить натиск советских войск, несмотря на их численное превосходство 7:1» (3,150). Ложь состоит в том, что у наших войск не было превосходства над немцами.
На совещании 1.07.1943 г. Гитлер говорил о необходимости продемонстрировать «арийское превосходство и открыть путь под Курском к окончательной победе». Жестокая битва на Курской дуге продолжалась 50 дней и завершилась нашей победой. На телеканале «Россия» в передаче 13-14 июля 2003 г. «Курская дуга» все, в том числе и надуманное, использовалось для поношения нашего командования, а все, что приукрашивало немецкие войска, подчёркивалось. Б. Соколов писал, что под Прохоровкой ныне «стоит памятник в честь мнимой победы советского оружия. Не правильнее ли сделать его памятником скорби по нашим соотечественникам, погибшим в Курской битве?» (Известия.2000.12.07). В «Великой Отечественной ...» утверждается: «Несмотря на численное превосходство, 5-й гвардейской армии не удалось добиться решительного перелома во встречном сражении, и к вечеру её соединения перешли к обороне, потеряв около 500 танков и САУ». В пояснениях к главе 14 книги Манштейна «Утерянные победы» говорится: советские потери «составили 300 танков. Гот потерял 400 танков». Пощёчина ветерана войны...
В сборнике «Правда о Великой Отечественной войне» (1998) Б. Соколов уверял, что «с точки зрения военного искусства Красная армия Курскую битву проиграла, поскольку при том огромном превосходстве, которым она обладала, достигнутые относительно скромные результаты не оправдывают понесённые ею чудовищные потери в людях и технике». Наши войска количественно превосходили немцев в личном составе, артиллерии и танках. Но каков был качественный состав бронетанковых войск? «Против 2394 советских средних и тяжёлых танков и САУ гитлеровцы имели 2473 средних и тяжёлых танков, штурмовых орудий и истребителей танков. А в тяжёлых танках преимущество врага было более чем двукратным: 175 тяжёлым советским танкам КВ противостояли 374 «тигра» и «пантеры» (А. Райзфельд). На Прохоровском поле наше командование бросило в сражение до 850 танков (более четверти из них были лёгкие танки), а немцы — около 560 танков и штурмовых орудий. У нас «танков Т-34 и КВ, самоходок СУ-122 и СУ-154 имелось порядка 500 машин, в том числе 73 тяжёлых танка и САУ. Соотношение практически один к одному с гитлеровскими танками. Но гитлеровцы имели трёхкратное превосходство в тяжёлых танках, бороться с которыми советские танки могли лишь на дистанциях менее 500 метров».
Немцы потеряли под Курском более 1500 танков и штурмовых орудий. Гудериан в «Воспоминаниях солдата» признал, что в результате провала наступления «Цитадель» немцы «потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя». За это Гота сняли с поста командующего 4-й танковой армией. Г. Жуков писал: «Битва в районе Курска, Орла и Белгорода является одним из величайших сражений Великой Отечественной войны и Второй мировой войны в целом. Здесь были не только разгромлены отборные и самые мощные группировки немцев, но и безвозвратно подорвана в немецкой армии и народе вера в гитлеровское фашистское руководство и в способность Германии противостоять все возрастающему могуществу Советского Союза» (3,57). Немецкий исследователь П. Карель в книге «Восточный фронт» писал, что Курская битва стала «во всех отношениях судьбоносным сражением, определившим исход войны на Востоке». Генерал-полковник Иодль осенью 1943 г. вынужден был констатировать, что по всей Германии «шествует признак разложения».
После наших побед летом 1943 г. Англия и США внесли изменения в свою политику по отношению к СССР. Американский профессор У. Кимболл писал, что «после битвы под Курском... стало ясно, что советские войска в состоянии победить Германию и в одиночку». Тогда было принято реальное «решение о создании «второго фронта», «истинная цель которого заключалась в том, чтобы пресечь или хотя бы существенно ограничить вторжение России в Европу» (Завтра.№30.2001). Управление стратегических служб США в августе 1943 г. представило на Квебекской конференции Рузвельта и Черчилля и такой вариант действий: «Попытаться повернуть против России всю мощь побеждённой Германии, пока управляемой нацистами или генералами». Быстрое продвижение нашей армии на запад вызвало сильную обеспокоенность Черчилля. В 1944 г. он посчитал, что «Советская Россия стала смертельной угрозой» и потому надо «немедленно создать новый фронт против её стремительного продвижения». Пощёчина ветерана войны...
Советская армия переправилась через Днепр, создав плацдармы для наступления. Г. Владимов уверял, что генерал-лейтенант Чибисов «захватом плацдарма севернее Киева» «посрамил многих громких военачальников, в их числе маршала Жукова», за это, мол, и отстранили его от командования 38-й армией. Чем он посрамил? Ничего внятного Владимов сказать об этом не мог. Жуков писал, что «вначале предполагалось разгромить киевскую группировку и захватить Киев, нанося главный удар с букринского плацдарма. Затем от этого плана пришлось отказаться, так как противник стянул сюда крупные силы» (3,82). Было принято новое решение — нанести главный удар севернее Киева с лютежского плацдарма, туда с букринского участка скрытно перебросили 3-ю гвардейскую танковую армию, много артиллерии и частей других родов войск. Чтобы запутать врага, 1 ноября с букринского плацдарма перешли в наступление 27-я и 40-я армии, немцы приняли этот удар за главный и перебросили сюда дополнительные силы. Это и нужно было нашему командованию. Начавшееся 3 ноября наступление на Киев с лютежского плацдарма стало неожиданным для немцев, 6 ноября 1943 г. он был освобождён. Невозможно понять, почему Владимов отнёс этот блестящий «эпизод» с днепровскими плацдармами к операциям «бесславным, выполненным топорно и под топор положившим слишком уж много живого человеческого мяса». Мог ли он сказать, сколько погибло там вражеских солдат? Неужели, потеряв столицу Украины, немцы могли праздновать победу? Пощёчина ветерана войны...
В романе «Генерал и его армия» Владимов, по оценке В. Богомолова, изобразил «с наибольшей любовью и уважением» генерала Гудериана, войска которого осквернили Ясную Поляну — нашу национальную святыню: он антигитлеровец, «нежный любящий супруг», «мудрый, гуманный, высоконравственный человек» (КО.1995.№19). Но это он судил немецких генералов, выступивших в 1944 г. против Гитлера, с восторгом писал о нем в «Воспоминаниях солдата». Армия Гудериана оставила в 1941 г. «кровавый и разбойничий след» на нашей земле. В Ясной Поляне были дрова, но немцы топили печи книгами. Владимов писал о нем: «как христианин он не мог поднять руки на безоружного». Этот «гуманист» приказывал: «У военнопленных и местных жителей беспощадно отбирать зимнюю одежду. Все оставляемые пункты сжигать. Пленных не брать!»
В статье «Ясная Поляна в 1941 году: правда и пропаганда» Е. Константинова отрицала утверждения «советской пропаганды ...о варварстве и бесчинствах» немецких оккупантов. Ну, устроили пожар в спальне Л. Н. Толстого, комнате С. А. Толстой и библиотеке, из 14 комнат Бытового музея исчезло 93 мемориальных экспоната, 37 предметов из спальни Софьи Андреевны, из литературного музея захватчики утащили «книги, картины, скульптуры чисто идеологического содержания» (ТЖ.20,21.10.1992). Вырубили в Ясной Поляне 2143 дерева, устроили кладбище немецких солдат около могилы Л. Толстого, сожгли в окрестностях имения деревни, амбулаторию, общежитие, яснополянскую школу, построенную А. Л. Толстой и названную именем великого писателя. Ведь «война есть война». Хотелось бы заявить, что в Ясной Поляне оккупанты «не совершали сознательного акта надругательства», но устроенные ими пожары и грабежи уличали их в вандализме. 13.12.1941 г., через 4 дня после изгнания немцев из Ясной Поляны, «Комсомольская правда» начала печатать дневник М. Щеголевой «Черные дни Ясной Поляны», и в связи с этим Константинова бросила циничную ремарку «завидная оперативность». Для неё чужд героический настрой советских людей в военное время, которое требовало от газетчиков быстрого отклика на острые проблемы. Пощёчина ветерана войны...
В 1944 г. советские войска нанесли десять сокрушительных ударов по немецкой армии, которые предрешили окончательный разгром фашистской Германии. Чтобы показать, насколько выросла боеспособность нашей армии, воинское умение её генералов, офицеров и солдат, можно сделать интересное сравнение. Союзные войска высадились во Франции 6.06.1944 г., за четыре с половиной месяца они достигли Германии, пройдя 550 километров (средняя скорость движения — 4 километра в день). Наши войска 23.06.1944 г. начали наступать от восточной границы Белоруссии и 28 августа вышли на Вислу. П. Карель в книге «Восточный фронт» зафиксировал: «За пять недель они прошли с боями 700 километров (то есть 20 км. за день!) — темпы наступления советских войск превышали темпы продвижения танковых групп Гудериана и Гота по маршруту Брест — Смоленск — Ельня во время «блицкрига» летом 1941 года». 3 июля был освобождён Минск — столица Белоруссии. Восточнее его были окружены три армейских и два танковых корпуса — более 100 тысяч человек боевого состава. К 11 июля они были уничтожены или взяты в плен.
Вестфаль отметил: «В течение лета и осени 1944 года немецкую армию постигло величайшее в её истории поражение, превзошедшее даже сталинградское. 22 июня русские перешли в наступление на фронте группы армий «Центр». ...Противник во многих местах прорвал фронт группы армий «Центр», и, поскольку Гитлер строго-настрого запретил эластичную оборону, эта группа армий была ликвидирована. Лишь рассеянные остатки 30 дивизий избежали гибели и советского плена». Генерал вермахта Бутлар даже посчитал, что «разгром группы «Центр» положил конец организованному сопротивлению немцев на востоке» (Мировая война 1939-1945 гг.С.240). В Белорусской операции германская группа армий потеряла от 300 000 до 400 000 убитыми. Американский исследователь М. Сефф 22.06.2004 г. писал: «Белорусское сражение», «а не Сталинградская и не Курская битвы в конечном счёте сломало хребет фашистской армии на востоке. ...В течение месяца немецкая группа армий «Центр», бывшая стратегической опорой Германии в России на протяжении трех лет, была уничтожена». Истоки побед Красной Армии в 1944 г. заключались не только в нашем превосходстве в людях и вооружении, но и в том, что советские генералы и солдаты научились хорошо воевать. Пощёчина ветерана войны...
Колонны пленных немцев прошли по Москве. С. Липатов и В. Яременко в статье «Марш через Москву» использовали этот «марш» свыше сорока тысяч немецких военнопленных по улицам Москвы для дискредитации советского строя. Они писали о том, как 17.07.1944 г. немцы «шли по улице грязные, зашибленные, оборванные». «Тысячи людей за оцеплением на тротуарах отрепетировано и по команде кричали: «Гитлер капут!» и обильно плевали в колонны» (НВО.16.07.2004). Можно подумать, что сотни тысяч москвичей предварительно собирали в клубах и проводили репетиции под присмотром НКВД. Тех, которые не в такт кричали «Смерть Гитлеру!», «Смерть фашизму!», отправляли на Колыму. Если же говорить серьёзно, то понятно, что жуткие злодеяния, какие творили оккупанты, не могли не вызвать у наших людей чувства ненависти к ним, и потому «нередко солдаты оцепления применяли силу или угрозу силой при попытке некоторых горячих женщин наброситься с кулаками на участников марша». Авторы статьи оценили «марш» военнопленных как «унизительное представление», «спектакль», который «явно не удался». Как понять мотивы такой оценки? «Люди с удивлением смотрели на жалкие остатки того легендарного, непобедимого, всегда победоносного германского вермахта, которые теперь проходили мимо побеждённые и оборванные». После этого «марша» у советских людей крепло предчувствие скорой окончательной Победы.

 

 

ЗАВЕРШЕНИЕ РАЗГРОМА ГЕРМАНИИ

16.12.1944 г. немцы нанесли сильный удар по союзным войскам в Арденнах и добилась немалых успехов. Американский генерал Д. Паттон 4.01.1945 г. сделал паническую запись в дневнике: «Мы ещё можем проиграть эту войну». 6.01.1945 г. Черчилль в письме Сталину сообщил о сложной обстановке у союзников и спросил, когда советские войска перейдут в наступление. Гитлер надеялся на то, что Советский Союз отплатит США и Англии за затяжку «второго фронта» тем, что он не начнёт большого наступления против германских войск. 9.01.1945 г. он заверял своих генералов: «Русские не переходят в наступление по политическим причинам». Ему очень хотелось, чтобы объединённый фронт союзников раскололся. Пощёчина ветерана войны...
Однако 12 января, раньше запланированного срока, наша армия перешла в мощное наступление. Эйзенхауэр вспоминал: «Для нас это был долгожданный момент. У всех стало легче на душе. ...мы были уверены, что немцы теперь уже не смогут усилить свой западный фронт». Черчилль писал, что русские совершили благородный поступок, «ускорив свое широкое наступление несомненно за счёт тяжёлых жертв». А. Копейкин привычно лгал, что «в действительности сталинский удар был произведён в конце января», американцы, мол, сами справились (РМ.1998.№4214).
Начальник штаба Западного фронта генерал-лейтенант З. Вестфаль зафиксировал: «13 января 1945 года началось большое русское наступление... Влияние его немедленно сказалось на Западном фронте. Мы уже давно с тревогой ожидали переброски своих войск на Восток, и теперь она производилась с предельной быстротой». Генерал Меллетин признал: «Невозможно описать того, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 года. Европа не знала ничего подобного с времён гибели Римской империи». У. Ширер писал: «Гитлер, Геринг и Иодль, потрясённые катастрофой на Востоке, посчитали лишним просить Запад о перемирии, поскольку были уверены, что западные союзники сами прибегут к ним, испугавшись последствий большевистских побед. О том, какая сцена разыгралась в ставке, даёт представление сохранившаяся запись совещания 27 января у фюрера. Гитлер: Вы думаете, англичане в восторге от событий на русском фронте? Геринг: они, конечно, не предполагали, что мы будем сдерживать их, пока русские завоюют всю Германию... Они не рассчитывали, что мы как сумасшедшие станем обороняться против них, пока русские будут продвигаться все глубже и глубже в Германию и фактически захватят её всю... Иодль: Они всегда относились к русским с подозрением. Геринг: Если так будет продолжаться, через несколько дней мы получим телеграмму от англичан». С этим шансом — на сепаратный сговор с руководством США и Англии — главари разгромленного Третьего рейха связали свои надежды. Пощёчина ветерана войны...
В феврале 1945 г. М. Борман собрал несколько монологов Гитлера, «имеющих ценность политического завещания»: «Гитлер рассуждал о допущенных ошибках, которые привели его к поражению, и эти мысли совпадали с довоенным настроем британских и американских политиков. Кампания против России, говорил он, была 'неизбежна'. Проблема заключалась в том, что она была развязана в малоподходящий момент. Ведение войны на двух фронтах было ошибкой, признавал фюрер, но ответственность за это лежит на американцах и англичанах, с которыми можно было договориться». (Откровения и признания. Нацистская верхушка о войне Третьего рейха против СССР. 2000). Это объяснение Гитлера помогает понять то, почему и как началась Вторая мировая война.
На берлинском направлении гитлеровское командование сосредоточило миллион человек, 10 400 орудий и миномётов, 1500 танков и штурмовых орудий, 3300 боевых самолётов, в самом Берлине формировался гарнизон, состоящий из 200 000 человек. Наступление советских войск на столицу Германии началось 16 апреля. Жуков считал, что нашим командованием и им самим была «допущена оплошность, которая затянула сражение при прорыве тактической зоны на один-два дня»: «При подготовке операции мы несколько недооценивали сложность характера местности в районе Зееловских высот, где противник имел возможность организовать труднопреодолимую оборону. Находясь в 10-12 километрах от наших исходных рубежей, врывшись глубоко в землю, особенно за обратными скатами высот, противник смог уберечь свои силы от огня нашей артиллерии и бомбардировочной авиации» (Т.3.С.235). Пощёчина ветерана войны...
Е. Ясин, возглавляющий фонд «Либеральная миссия», известил: Сталин «положил» миллион только на Зееловских высотах» (Известия.2004.24.12). Э. Володарский уверял: «600 тысяч наших солдат погибли при взятии Берлина». Г. Бакланов: «Мы положили полмиллиона под Берлином (на самом деле наши потери там составили 352475 человек, из них безвозвратно — 101960), который нам был совершенно не нужен». Почему же он был нужен Англии и США? Черчилля выводили из себя успехи наших войск: они освобождали Белград, вступили в Софию, Бухарест, взяли Будапешт, Варшаву и Вену. Он очень не хотел, чтобы они вошли в Берлин. Генерал Эйзенхауэр писал английскому фельдмаршалу Монтгомери: «Ясно, что Берлин является главной целью. По-моему, тот факт, что мы должны сосредоточить всю нашу энергию и силы с целью быстрого броска на Берлин, не вызывает сомнения. Если у меня будет возможность взять Берлин, я его возьму» (Важнейшие решения). Гитлер выбросил тогда лозунг: «Лучше сдать Берлин американцам и англичанам, чем пустить в него русских». Немецкая верхушка пыталась использовать все возможности, чтобы затянуть войну. Она ждала возникновения конфликта между союзниками, надеясь на то, что упорная оборона Берлина «может решить успех войны». Чтобы лишить их этой надежды и быстрее закончить войну, нам надо было срочно взять Берлин.
И. Конев в мемуарах «Сорок пятый год» размышлял: «Мне приходилось встречаться с суждениями насчёт того, что бои в Берлине можно было, дескать, вести с меньшей яростью, а тем самым с меньшими потерями. В этих рассуждениях есть внешняя логика, но они игнорируют самое главное — реальную обстановку, реальное напряжение боев и реальное состояние духа людей. А у людей было страстное, нетерпеливое желание быстрее покончить с войной. И тем, кто хочет судить об оправданности или неоправданности тех или иных жертв, о том, можно или нельзя было взять Берлин на день или на два позже — следует помнить об этом. Иначе в обстановке берлинских боев нельзя понять ровно ничего». Пощёчина ветерана войны...
Доктор исторических наук В. Фалин долго не находил однозначного ответа на вопрос: «Оправданы ли были столь высокие жертвы ради взятия Берлина под наш контроль?». Потом он прочитал британские документы, недавно рассекреченные, сопоставил содержащиеся в них сведения с данными, с которыми по долгу службы приходилось знакомиться ещё в 50-х годах, и прояснилось: «За решимостью советской стороны взять Берлин... стояла не в последнюю очередь архиважная задача — предотвратить... авантюру, вынашиваемую британским лидером, не без поддержки влиятельных кругов внутри США, не допустить перерастания Второй мировой войны в Третью мировую, в которой нашими врагами стали бы наши вчерашние союзники».
В начале 1945 г. Черчилль приказал складировать трофейное немецкое оружие с прицелом на возможное его использование против СССР и размещать сдававшихся в плен солдат и офицеров вермахта так, чтоб были сохранены дивизионные структуры. Он задумал «бросить Москве вызов, понуждая подчиниться диктату англосаксов или испытать тяготы ещё одной войны» (В. Фалин). Он распорядился срочно готовить операцию «Немыслимое», начало войны намечалось на 1.07.1945 г.: «В ней должны были принять участие американские, британские, канадские силы, польский экспедиционный корпус и 10-12 немецких дивизий». Президент Трумэн не поддержал тогда эту идею, американские генералы вынуждены были считать необходимым продолжать сотрудничество с СССР до капитуляции Японии. Пощёчина ветерана войны...
«Берлинская операция явилась реакцией на план «Немыслимое», подвиг наших солдат и офицеров при её проведении был предупреждением Черчиллю и его единомышленникам. ...Штурм Берлина, водружение знамени Победы над рейхстагом были... не только символом или финальным аккордом войны. И меньше всего пропагандой. Для армии являлось делом принципа войти в логово врага и тем обозначить окончание самой трудной в российской истории войны». Нашим войскам можно было окружить Берлин и ждать его капитуляции. Фалин пишет: «Так ли обязательно было водружать флаг на Рейхстаг? ...Тогда свою роль сыграли, по-видимому, соображения стратегического калибра. Западные державы, превращая Дрезден в груду развалин, пугали Москву потенциалом своей бомбардировочной авиации. Сталин наверняка хотел показать инициаторам «Немыслимого» огневую и ударную мощь советских вооруженных сил. С намёком, исход войны решается не в воздухе и на море, а на земле. Невиданное по ожесточению и огневой мощи сражение за Берлин отрезвило многие головы на Западе и тем самым выполнило свое политическое, психологическое и военное назначение».

 

 

О ГЕОПОЛИТИЧЕСКОМ СМЫСЛЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

После совещания у Гитлера 30.03.1941 г. Гальдер записал: «Наши задачи в России: разбить вооружённые силы, уничтожить государство... Борьба двух идеологий... Огромная опасность коммунизма для будущего. ...Коммунист никогда не был и никогда не станет нашим товарищем. Речь идёт о борьбе на уничтожение». Генерал Рейнеке на совещании в 1941 г. указал: «Красноармеец должен рассматриваться как идеологический враг, то есть как смертельный враг национал-социализма, и поэтому должен подвергаться соответственному обращению» (Нюрнбергский процесс... Т.3. С.114). Фашизм и социализм столкнулись в смертельной схватке, воевали не только армии, но и антагонистические социальные системы, несовместимые экономические и политические идеологии. Война с фашизмом была непримиримой политической борьбой. А. Зиновьев подчёркивал, что «войну вёл и одержал победу не просто народ, а народ советский... Это исторический факт, игнорирование которого означает идеологически преднамеренную фальсификацию истории». Пощёчина ветерана войны...
Б. Васильев заявил: «Фашисты — это одно, немцы совсем другое» (ЛГ.2002.11-17. 09). И другие авторы осуждают людей, которые «не разделяют немецкий народ (солдат) и фашистских главарей, заставивших этот народ воевать против СССР. А смешивать их в одно целое нельзя, об этом ещё в дни войны предупреждал И. Сталин» (ТЖ.2001.22.02). Он на самом деле отделял немецкий народ от правителей, 3.07.1941 г. говорил: «В этой великой войне мы будем иметь верных союзников... в том числе в лице германского народа, порабощённого гитлеровскими заправилами». 23.02.1942 г. он подчеркнул: «Было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством». В начале войны кое у кого из наших людей были иллюзии о том, что немецкие рабочие и крестьяне, «порабощённые гитлеровскими заправилами», не поддержат фашистскую верхушку и перейдут на сторону СССР. В повести Е. Носова «Усвятские шлемоносцы» (1977) лектор внушал нашим крестьянам, что «немецкие солдаты такие же, как и мы с вами, простые труженики», «никак не заинтересованы воевать против нас, своих же братьев», они «повернут штыки против своих хозяев». Война быстро развеяла эти наивные надежды.
Не все немцы одобряли решение напасть на СССР. 22.06.1941 г. Геббельс зафиксировал в дневнике: «У нас в народе несколько подавленное настроение» (ВЖ. 1997.№4.С.37). Но никуда не уйти от подтверждённого жизнью вывода: во время войны подавляющее большинство немцев жаждало победы над Советским Союзом. Иногда читаешь: «Мы воевали не с немецким народом, мы воевали с фашистами и их приспешниками» (СР.2001.20.02). Сколько было их? Многие миллионы? Были или не были они частью немецкого народа? Пощёчина ветерана войны...
Для оправдания своей агрессии против СССР гитлеровцы кричали о том, что они воюют с коммунизмом, а не с русским народом. О несостоятельности этой уловки говорит и то, что они напали на государства, где коммунисты не были у власти. Как относился к захватнической политике немецкий народ, была ли его вина в разорении многих тысяч наших городов и деревень, в уничтожении 27 миллионов советских людей? В 1971 г. германский историк С. Хаффнер писал о настроении немцев в 1920-1930-х годах: «Они ничего не имели против создания Великой германской империи... Однако ...они не видели пути, обещающего успех в достижении заветной цели. Но его видел Гитлер. И когда позже этот путь, казалось, стал реальным, в Германии не было почти никого, кто не был бы готов идти по нему» (Самоубийство германской империи. С.27-28). Многие немцы считали Россию своим врагом, а русских чуждыми людьми. Гитлер в «Майн кампф» обнародовал свое кредо: «Если мы хотим создать нашу великую германскую империю, мы должны прежде всего вытеснить и истребить славянские народы — русских, поляков, чехов, словаков, болгар, украинцев, белорусов».
Ширер полагал: «Нацизм и третий рейх по существу были не чем иным, как логическим продолжением германской истории». Он считал, что в фашизации Германии были вина и самих немцев, широкие массы населения поддержали агрессивную программу нацистов. Корни их чудовищных преступлений он видел в том, что германскую нацию «сплотила неприкрытая агрессия». Фельдмаршал Паулюс, будучи в плену, сказал о Гитлере: «Он пытался сделать Германию великой, и ему это удалось. По крайней мере до начала восточного похода, а это нравилось всем. ...Ваша пропаганда в первые месяцы войны обращалась в своих листовках к немецким рабочим и крестьянам, одетым в солдатские шинели, и призывала их складывать оружие и перебегать в Красную армию. ...Многие ли перешли к вам? ...если хотите знать, кто сильнее всех поддерживает Гитлера, так это именно наши рабочие и крестьяне» (НМ.1983.№9.С.224). Пощёчина ветерана войны...
Главной целью фашистской агрессии было завоевание жизненного пространства в России и германизация захваченных территорий после изгнания «расово неполноценного» коренного населения и замены его представителями арийской расы. Национально-государственный, геополитический фактор играл огромную роль в войне. Уже в первые месяцы войны стало ясно, что война шла не только между фашизмом и коммунизмом, но и между Германией и Россией. Командование Южного фронта 3.08.1941 г. доложило Сталину и Главкому Южного направления Будённому: «Военные действия на Днестре показали, что немецкое население стреляло из окон и огородов по отходящим нашим войскам». В 1941 г. наше правительство выслало немцев Поволжья в Сибирь и Казахстан. Можно понять тех, кто осуждает выселение немцев. Но вместе с тем надо учитывать обстановку того времени. Ф. Чуев сообщил: «Л. Д. Петров, друживший с зятем Молотова, рассказал мне, как во время войны в Автономную Республику Немцев Поволжья наши выбросили десант, переодетый в фашистскую форму. «Своих» встретили как своих — ожидали...» (НС.1997.№5).
Г. Попов писал: «Стало ясно, что речь идёт о судьбе русского народа, о судьбе России как таковой. Битва идет не за или против советской власти в России, а за саму Россию, за её независимость, за право иметь свое государство, свою культуру, свой язык» (МК.2001.20.11). На самом деле война велась и за Россию, и за советскую власть, она была отечественной и в то же время политической. В статье «Чудо Сталинграда», опубликованной 7.10.1942 г. в социал-демократическом журнале «Новый путь», который издавался за рубежом под редакцией одного из лидеров русских меньшевиков Ф. Дана, говорилось: «...революция, начавшаяся четверть века тому назад, вошла в плоть и кровь народных масс...Революция дала патриотизму народов Советского Союза новую великую идею — идею социального освобождения». Пощёчина ветерана войны...
Либералы заявляют, что в Отечественную войну мы воевали не за правое дело. Считая нашу победу «пирровой», Н. Калинин заключил: «Народная масса сделала свой выбор — защищать Родину. Так было и в 1812 году. Но, как и тогда, народ защищал несвободу» (ЛГ.1993.15.09). Значит, фашисты несли нам свободу? Для Афанасьева название «Отечественная война» — всего лишь сталинская версия, на самом деле это «была схватка двух тиранов». «И выходит, что мы вели не свою войну».
В. Кожинов подчёркивал, что Великая Отечественная война была событием «самого глубокого и масштабного геополитического значения»: «немцы шли для того, чтобы сокрушить нас как геополитическую силу, и превратить в источник сырья и продукции для Европы. Для Германии и, что самое интересное, — для всей Европы» (ДЛ.2006. 26.06). Геббельс писал в 1941 г.: «В Европе создаётся что-то вроде одного фронта, вспыхивают идеи «крестового похода против России. Это очень нужно для нас» (ВЖ. 1997.№4.С.38). Гитлеровская пропаганда представила агрессию против СССР «всеевропейской освободительной войной». Генерал Вестфаль указал: «В ходе войны немцев поддерживали румынские, венгерские, словацкие, хорватские, итальянские, французские, бельгийские, голландские, испанские и скандинавские части и соединения. На крайнем севере Советскому Союзу объявила войну Финляндия. Казалось, почти вся Европа поднялась, чтобы нанести поражение «красному колоссу». Пощёчина ветерана войны...
Австрийский историк С. Карнер в книге «Архипелаг ГУПВИ» (2002) отметил, что в советском плену оказалось 23136 французов, 69977 чехословаков, 60272 поляка. Они воевали против СССР. Во французском сопротивлении за 5 лет погибли 20000 человек, но за это время нашли смерть от 40 до 50 тысяч французов, сражавшихся за интересы Германии. Если исключить Англию, а также Югославию (немцы держали в ней 10 дивизий), Грецию, где развернулось партизанское движение, остальная часть Европы помогала воевать немцам с Советским Союзом.
Немецкий историк Р. Рюруп отмечал, что в составленном в мае 1941 г. секретном документе нападение на СССР характеризовалось как «защита европейской культуры от московско-азиатского потока. ...Такие взгляды были свойственны даже тем офицерам и солдатам, которые не являлись убеждёнными или восторженными нацистами. Они также разделяли представления о «вечной борьбе» германцев... о защите европейской культуры от «азиатских орд», о культурном призвании и праве господства немцев на Востоке» (Другая война.1939-1945.С.363). Эти представления мало чем отличаются от концепции Черчилля, который в октябре 1942 г. (!) утверждал, что Россия, а не Германия — истинный враг Европы, и писал: «...произошла бы страшная катастрофа, если бы русское варварство уничтожило культуру и независимость древних европейских государств. Хотя и трудно говорить об этом сейчас, я верю, что европейская семья наций сможет действовать единым фронтом, как единое целое». Идеи Гитлера и Черчилля о такой Европе сейчас осуществляются, войска США и НАТО вплотную приблизились к нашим усечённым границам, размещают свои военные базы в Чехии, Польше, Грузии, Азербайджане, Литве, Латвии, Эстонии, Болгарии, Румынии. Пощёчина ветерана войны...

 

 

ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ СТАЛИН

Мерцаловы заявили, что Сталин был «невежественный в военном деле» человек. Говоря о нашей победе, Д. Данин посчитал, что «Сталин тут был абсолютно ни при чем» (ЛГ.1995.12.06). В. Белоцерковский повторил ахинею либералов: «Победу в конечном счете Красная Армия одержала не благодаря Сталину и его режиму, а вопреки им» (НГ.2000.29.01). Главный редактор журнала «Искусство кино» Д. Дондурей говорил: «Да, мы заплатили самую большую цену и кричали: «За родину, за Сталина!» Но победили не благодаря, а вопреки тирану» (РГ.2007.07.05). Поразительное тупоумие: если советские войска терпели поражения — в этом была вина Сталина, если побеждали — он не имел к этому никакого отношения.
Смехотворную мысль высказал в книге «Прожито» (2001) А. Адамович, который уверял, что «одним из важнейших слагаемых победы над фашизмом, над Гитлером было чувство (порой глухое, сознательно подавляемое) неприязни, а то и ненависти... к Сталину». Демократка Т. Бек находчиво разъяснила эту мысль: «Тайный гнев против своего открыто обрушился на чужое» (Ог.№32.2001). Комментарии здесь излишни. Образ Сталина негативно представлен в произведениях А. Рыбакова «Дети Арбата», Ф. Искандера «Пиры Валтасара», А. Синявского «Спокойной ночи», Вл. Сорокина «Голубое сало», В. Аксенова «Московская сага». А. Адамович в рассказе «Дублёр» — вслед за Солженицыным — повторил ложь о том, что Сталин — «бывший агент царской охранки по кличке Фикус». В «Архипелаге ГУЛАГ» Солженицын откликнулся на его смерть: «Скорежился злодей! ...Хочется вопить перед репродуктором, даже отплясать дикарский танец». «В круге первом» он странно трактовал его жизнь: Сталин — «незаконный сын, приписанный захудалому пьянице-сапожнику», у него «не было умения к ремеслу или воровству, не было удачи стать любовником богатой дамы», «не было наклонностей к наукам или к искусствам» (на самом деле в юности он писал стихи, 5 его стихотворений были опубликованы в газете «Иверия», которую редактировал известный поэт Илья Чавчавадзе), вот потому он и стал ...революционером. Пощёчина ветерана войны...
Сталин создал могучую державу, под его руководством СССР разгромил Германию, быстро восстановил разрушенное войной хозяйство. «Британская энциклопедия» писала о нем: «Он был создателем плановой экономики; он принял Россию с деревянными плугами и оставил её с атомными реакторами; он был «отцом Победы». Давая оценку роли Сталина в годы войны, следует учитывать то, что он контролировал важные нити народного хозяйства страны, проделал колоссальную работу по созданию стратегических резервов и материально-технических средств. «...практически ни одна военная или военно-экономическая проблема, стоявшая перед страной, не решалась без прямого участия Генерального секретаря ЦК ВКП(б)» (К. Мерецков).
По мысли Василевского, Сталин, «особенно со второй половины Великой Отечественной войны, являлся самой сильной и колоритной фигурой стратегического командования. Он успешно осуществлял руководство фронтами, всеми усилиями страны». Он «обладал гениальным умом. ...умел глубоко проникать в сущность дела и подсказывать военное решение» (Знамя.1988.№5.С.83). Сталин не «руководил фронтами по глобусу», как клеветал Хрущёв; вместе с тем он допускал ошибки и просчёты в годы войны, вначале недооценивал работу аппарата Генштаба, недостаточно учитывал коллективный опыт командующих фронтами. «Поворотной вехой глубокой перестройки Сталина как Верховного Главнокомандующего явился сентябрь 1942 года, когда создалась очень трудная обстановка и особенно потребовалось гибкое и квалифицированное руководство военными действиями» (А. Василевский). Тогда он стал больше считаться с мнением работников Генштаба и командующих фронтами.
Маршал Рокоссовский несколько лет, сидевший в тюрьме по клеветническому навету, отказался от предложения Хрущёва написать чернящую Сталина статью и сказал: «Сталин для меня святой». Он был снят с должности заместителя министра обороны. Так Хрущёв поступил и с Василевским, когда тот не согласился с тем, что Сталин «не разбирался в оперативно-стратегических вопросах и неквалифицированно руководил действиями войск как Верховный Главнокомандующий». Василевский недоумевал: «Я до сих пор не могу понять, как он это мог утверждать». В памяти Василевского Сталин остался «суровым, волевым военным руководителем, вместе с тем не лишённым и личного обаяния. И. В. Сталин обладал не только огромным природным умом, но и удивительно большими познаниями», «характер у него был на редкость нелёгкий, вспыльчивый, непостоянный». Пощёчина ветерана войны...
Сталин упрекают в том, что он не терпел чужого мнения. Жуков оспаривал мысль о том, что он единолично принимал военно-стратегические решения: «...если Верховному докладывали вопросы со знанием дела, он принимал их во внимание. И я знаю случаи, когда он отказывался от своего собственного мнения и ранее принятых решений». Василевский заметил, что «на заседаниях Политбюро или ГКО при обсуждении того или иного принципиального вопроса, касающегося ведения вооружённой борьбы или развития народного хозяйства, вопреки высказанному Сталиным мнению члены Политбюро довольно смело и настойчиво вносят свои предложения, и они Сталиным не отвергаются, но и охотно обсуждаются; и если предложение разумно, оно принимается. Точно так же и при работе в Ставке мы, военные, имеющие прямое отношение к вооружённой борьбе, вносим свои предложения, и Сталин считается с нами».
Т. Хренников назвал Сталина, «величайшим человеком, который нашу Родину превратил в такое государство, которое стало величайшим в мире». Он писал об измышлениях демократов: «...пишут такую белиберду, что трудно представить, чтобы нормальный грамотный человек мог придумать такую штуку, как сейчас придумывают о советских руководителях, писателях» (Завтра.2006.27.09). Черчилль вспоминал о встрече со Сталиным и членами нашего правительства в Москве во время войны: «Распространялись глупые истории о том, что эти советские обеды превращаются в попойки. В этом нет ни доли правды. Маршал и его коллеги неизменно пили после тостов из крошечных рюмок, делая в каждом случае лишь маленький глоток». Пощёчина ветерана войны...
Либералы ненавидят Сталина прежде всего потому, что результаты его правления разоблачают их разрушительную деятельность, их предательство интересов России. Их ненависть к нему отражает ненависть временщиков к «этой стране», к нашей устремлённости создать великую Россию. Для них Сталин — «семинарист-недоучка» (В. Кардин), «пакостник, интриган, провокатор» (Л. Чуковская), «ничтожество, некомпетентный ни в каких вопросах руководитель» (Н. Коржавин). НТВ 23.06.2008 г. в связи со смертью Н. Бехтеревой объявило (вслед за О. Морозом и П. Судоплатовым), что её знаменитый дед-психиатр установил: Сталин болел паранойей. Но она ещё в 1995 г. писала: «Это была тенденция объявить Сталина сумасшедшим, в том числе с использованием якобы высказывания моего дедушки, но никакого высказывания не было, иначе бы мы знали. Дедушку действительно отравили, но из-за другого. А кому-то понадобилась эта версия. На меня начали давить, и я должна была подтвердить, что это так и было. Мне говорили, что они напечатают, какой Бехтерев был храбрый человек и как погиб, смело выполняя врачебный долг» (АиФ.№39.1995).
В рассказе «На изломах» (1996) ненависть к Сталину переплетается у Солженицына с оценкой его как великого государственника: «И все понимали, что потеряли Величайшего человека, Но нет, и тогда ещё Дмитрий не понимал до конца, какого Великого, — надо было ещё годам пройти, чтобы осознать, как от него получила вся страна Разгон в Будущее». Такие мысли высказывал Рубин в романе Солженицына «В круге первом»: «Это величайший человек! ...Это вместе — и Робеспьер и Наполеон нашей революции. Он — мудр. Он — действительно мудр! Он видит так далеко, как не захватывают наши куцые взгляды».
Польский писатель В. Миньковский после беседы с А. Керенским написал: «Керенский очень высоко оценил роль Сталина в истории, считал, что сравнить его можно только с Петром Великим, да и то не в пользу Петра, сетовал, что ему не хватило мужества действовать так, как действовал Сталин. Да, народу пришлось перенести страдания, но государство было укреплено» (ЛР.1988.18.11). По этому пути пошла мысль политолога В. Третьякова: «Сталин, безусловно, один из величайших политиков мира в XX веке... ...если бы Пётр Великий, фигура, безусловно, исполинская и традиционно положительная и в писаной русской истории, и в фольклоре ...встал из гроба и оглянул нашу историю от сегодняшних дней назад, кого бы он мог назвать своим настоящим и полноправным наследником? ...Только Сталина. Ибо именно Сталин воплотил в жизнь как геополитические, так и индустриальные заветы Петра Великого. Более того — даже превзошёл их. ...Пётр Великий был ещё реформатором... А если и диктатор, то просвещённый. А разве Сталин не был реформатором? Разве не был просвещённым? Кто ещё из правителей России в XX веке мог весьма профессионально рецензировать произведения литературы, кинематографии, театра, архитектуры, музыки? Кто мог даже направлять ход искусства? ...Вот Пётр Великий мог. А в XX веке? Даже Ленин, будучи куда как образованней Сталина, не мог и опасался. ...Что такое, по сути, Сталин? Жёстко и жестоко целеустремлённый прагматик. ...Если бы Сталин жил сегодня, никаких концлагерей, конечно, не было бы. Сталин знал границы допустимого в собственной стране и в мире для каждой исторической эпохи» (НГ.1999.22.12).
Журналисты, используя телефонное голосование, решили выбрать «Имя России». Газета «Известия» 17.07.2008 г. сообщила, что сейчас «первое место прочно удерживает И. Сталин». В журнале «Огонёк» (2008.№29) В. Ерофеев отозвался на это: «Вы голосуете за Сталина? Я развожусь с моей страной! Я плюю народу в лицо и, зная, что эта любовь неизменна, открываю циничное отношение к народу. Я смотрю на него как на быдло, которое можно использовать в моих целях». Этот свихнувшийся от ненависти к своему народу прохвост не стесняется публично плевать ему в лицо, обзывать его быдлом. Такой настрой характерен для многих работников «нашего» телевидения. Пощёчина ветерана войны...

 

 

ПОЧЕМУ ЧЕРНЯТ СОВЕТСКИХ ВОЕНАЧАЛЬНИОВ?

Фальсификаторы создают представление о напрасно пролитой нами крови, о бездарности советских полководцев. Ю. Мухин в книге «Если бы не генералы!», помещённой в 2007 г. в Интернете, утверждает, что советские генералы, не в пример немецким, были далеки от солдат, свою жизнь ставили выше судьбы тысяч наших людей. Полковник в отставке В. Рязанцев сообщил, что «генерал-полковник М. П. Кирпонос отказался улететь из «котла» в тыл на присланном за ним самолёте. Вместо него улетели раненые» (Знамя победы.С.234). А. Н. и Л. А. Мерцаловы в брошюре «Г.К. Жуков: Новое прочтение или старый миф» (1995) утверждали, что «по своему образованию, общему кругозору» Тимошенко и Жуков «могли быть всего лишь рядовыми командирами». Обличители пишут, что уровень мышления и руководства советских полководцев отличался «некомпетентностью, бюрократизмом». Если с этим согласиться, то нельзя понять: как же они разбили немецкую армию, сумевшую покорить почти всю Европу. Пощёчина ветерана войны...
Уже в начале войны в труднейшей обстановке многие наши командиры вели себя достойно, находили верные решения. Геббельс занёс в дневник 26.06.1941 г.: «Восточный фронт: на юге очень жестокое сопротивление, русские дерутся отчаянно и имеют хорошее командование» (ВЖ.1997.№4.С.38). Ф. Гальдер записал в дневнике 11.07.1941 г.: «Командование противника действует энергично и умело». В ходе войны наши командиры приобрели должный опыт, отточили свое тактическое и стратегическое мастерство и превзошли в профессиональном отношении немецких генералов.
Очернители упрекают наших военачальников в том, что они «заботы о солдатских жизнях производили лишь на уровне деклараций», побеждали ценой огромных потерь. В. Астафьев заявил: «Мы и закончили войну, не умея воевать. Мы залили своей кровью, завалили врагов своими трупами». Б. Соколов писал о 30 миллионах убитых советских солдат. В действительности СССР потерял в войне около 27 миллионов человек, в их числе 8 668 400 военнослужащих. В первые годы войны у нас потери были намного больше, чем у немцев. Но потом картина стала иной. Одними трупами победы не завоюешь, она стала приходить к нам лишь тогда, когда советские войска превзошли врага не столько в численности солдат и оружия, сколько в умении воевать.
Наступая на город-крепость Кёнигсберг, наши войска потеряли 4 000, а немцы в десять раз больше. Как можно расценить после этого упрёк Мерцаловых в адрес «Сталина и его советников» за то, что они «предпочитали малоэффективные лобовые удары против таких городов-крепостей, как Будапешт, Бреслау, Кёнигсберг»? Иным стал уровень технического оснащения нашей армии, военный опыт и воинское мастерство командиров. Даже недобрый критик советского строя Мерцалов признал: «К концу войны благодаря титаническим усилиям всей страны Красная Армия превзошла противника в профессиональном отношении» (Коммунист.1990.№6.С.62).
Б. Соколов в книге «Неизвестный Жуков...» писал, что победа над Германией была достигнута «за счёт огромного численного превосходства в людях и технике». По Типпельскирху, к началу 1945 г. германский генштаб оценивал превосходство Советской армии «по пехоте в 11 раз, по танкам в 7 раз и по артиллерии в 20 раз». В действительности разрыв в силе между немецкими и нашими войсками был не столь велик. «Учитывая лишь войска, находящиеся на фронте, Советские вооружённые силы к началу января превосходили противостоящего противника по количеству личного состава в 2,1 раза, по орудиям и миномётам — в 3,7, по танкам и самоходно-артиллерийским установкам втрое и по боевым самолётам — в 7,3 раза». Затем немцы перебросили на Восточный фронт 11 дивизий, из них 4 танковые. В то время в их войсках там было «3 700 000 человек, 56 200 орудий и миномётов, 8100 танков и штурмовых орудий, 4100 самолётов», а в нашей действующей армии насчитывалось «6 700 000 человек, ...107 300 орудий и миномётов, 12 100 танков и самоходно-артиллерийских установок, 14 700 боевых самолётов» (История второй мировой войны. 1935-1945. Т.10.С.37,38). Пощёчина ветерана войны...
Б. Соколов представил Жукова как бездарного военачальника, который без надобности расстреливал подчинённых. Для Астафьева знаменитый маршал — «браконьер русского народа». В романе «Генерал и его армия» Владимов, не зная фронтового быта и настроя наших воинов, пишет, что некультурный и аморальный Жуков приговаривал подчинённых только к расстрелу. Э. Володарский заявил в интервью о «Штрафбате»: «...наши генералы воевали мясом. Жуков, конечно, великий полководец, но большего мясника, чем он, я в истории не знаю». Комок грязи бросил в него Н. Калинин: «Жестокость Жукова общеизвестна. Есть свидетельства, что он лично расстреливал в своём кабинете в Ленинграде командиров» (Известия.1998.07.07). На самом деле Жуков лично не расстрелял ни одного человека, но «были случаи, например, в битве под Москвой, когда за дезертирство, предательство, самовольное оставление боевых позиций» он, по его словам, «отдавал под суд ревтрибунала некоторых командиров». В. Анфилов сообщил: 4 сентября 1941 г. «Жуков, будучи уже командующим Резервным фронтом, докладывает Верховному по ВЧ: «На нашу сторону сегодня перешёл немецкий солдат, который показал... Сталин. Вы в военнопленных не очень верьте, допросите его с пристрастием, а потом расстреляйте». Беседуя как-то с Георгием Константиновичем, я напомнил ему об этом эпизоде. Жуков сказал, что после допроса пленного его данные подтвердились, и он был отправлен в тыл». Суровая требовательность Жукова несла в себе огромный гуманистический заряд, если иметь в виду интересы всего народа. Она основывалась на высоком нравственном осознании своего долга перед Родиной. Право распоряжаться на войне — право великое и опасное, оно предполагает глубокое понимание своей ответственности за жизнь вверенных ему людей. Жёсткие решения Жуков приближали окончательную победу над врагом и в итоге уменьшали страдания и гибель многих людей.
В структуре гуманизма в годы войны главенствующее значение приобрёл социально-политический аспект. Общечеловеческое в то жестокое время отходило на второй план. Тогда была очевидной мысль: «В применении к жестокой философии войны термин «общечеловеческий подход» несёт в себе самоуничтожающее противоречие. Высокий гуманизм в отношении личности нередко способен обернуться безжалостностью в отношении общества. В самом деле, если во время войны ставить личные судьбы выше судеб народов и если отдельная, уцелевшая в бою жизнь может стать причиной массовой гибели других жизней, то спрашивается, в чем же здесь гуманизм» (Л. Соболев). Сопоставим эту мысль с кредо либералов: «Жизнь каждого человека неповторима и невоспроизводима, и никому, кроме самого человека, не должно быть дано право распоряжаться ею — даже ради самых чистых идеалов» (Г. Попов). Это было бы верно, если бы не было войн, «вражды племён» и все люди всегда руководствовались бы непреложными законами социальной справедливости и гуманных отношений. Пощёчина ветерана войны...
Во время войны были люди, которым не хотелось идти на фронт, а их посылали. Были и дезертиры, своя жизнь им была дороже, чем судьба родины, и за то, что они пытались во что бы то ни стало сохранить свою жизнь, их наказывали — вплоть до расстрела. Г. Кривошеев, руководитель авторов книги «Гриф секретности снят», сообщил, что «за злостное дезертирство осуждено 376250 человек» (ВЖ.2001.№6.С.94). Сфера воздействия гуманизма должна простираться не только на отдельную личность, но и на все общество, на весь народ. В годы войны идея долга определяла поведение наших людей. Они часто ценой своей жизни стремились отвести от Родины смертельную опасность. Своим героическим поведением они вносили свою лепту в борьбу с врагом и помогали тем самым преодолевать вызванную войной общенародную трагедию.
В июне 1945 г. в своём обращении к «маршалу Победы» Жукову генерал Эйзенхауэр сказал, что Объединённые Нации обязаны этому великому полководцу больше, нежели любому другому генералу. Он, став президентом США, писал: «Я восхищён полководческим дарованием Жукова и его качествами как человека». Василевский считал: «Самой яркой фигурой среди полководцев в период Великой Отечественной войны являлся Г. К. Жуков». Американский историк А. Акселл, автор работ по истории Второй мировой войны, опубликовал книгу «Маршал Жуков. Человек, который победил Гитлера». По словам Шолохова, Жуков «был великим полководцем суворовской школы». Наполненный злобой к советскому строю М. Дейч писал по-иному: «Нет, Жуков по духу не был ни Суворовым, ни Кутузовым. Он был завзятым большевиком... И ставить Жукова на один пьедестал с Суворовым и Кутузовым — значит оскорбить светлую память о них» (Столица.1994.№29). Мария Жукова писала о причинах неприязненного отношения демократов к своему отцу: «Жуков олицетворяет все то, что они ненавидят, что жесточайше разрушают. Он маршал Советского Союза. Он четырежды Герой Советского Союза. Он — коммунист. А они — антисоветчики, антикоммунисты». Пощёчина ветерана войны...
С. Герасимова в статье «У меня мифа о Жукове нет никакого» (ВТ.2007.21.12) и в книге «Ржев 42. Позиционная бойня» (2007) не понимает, почему такие, как Жуков, «считаются главными героями войны», утверждает: «...как можно говорить о победоносном маршале, когда он был начальником штаба с января по июль 41-го, и уже через неделю после начала войны немцы были в Минске... Я не могу понять, как начальник Генштаба, отвечающий за подготовку армии к ведению военных действий в этой ситуации не понёс ответственности». Мог ли он сделать за полгода все, чтобы наша армия избежала поражений в начале войны? Как его надо было наказать? Генерал Д. Павлов был виновен в разгроме войск на Западном фронте и был расстрелян, но эту вину разделяли с ним и Сталин, и Тимошенко, и Жуков. Вернее было бы наказать Павлова, как и генералов Климовских, Клыча, Григорьева, понижением в звании и должности, не применяя крайней меры наказания. После войны он был реабилитирован «за отсутствием состава преступления».
Попов в работе «Три войны Сталина» утверждает: «...даже специалисты по обыскам не обнаружили ни одной советской книги на даче Г. Жукова». Мухин заключил: «Не может быть государственным деятелем, а значит и стратегом, человек, у которого на даче «нет ни одной советской книги», т. е. книг на русском языке». М. Гареев в книге «Константин Симонов как военный писатель» сообщил, что он «с группой офицеров Генштаба был на даче Жукова и увидел там труды Шапошникова, Тухачевского, Трандафилова, Верховского, повести и романы Горького, Шолохова, Фадеева, Симонова и других авторов». После войны Жуков при Сталине и при Хрущёве подвергался незаслуженной опале. Н. Павленко указал, что в третьем томе «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза.1941-1945» (1961) «член Военного Совета одного из фронтов Н.С. Хрущёв упоминался 41 раз, а Верховный главнокомандующий И. В. Сталин 27 раз. ...в первом томе Жуков, который тогда был начальником Генерального штаба, не упомянут ни разу, но зато начальник немецкого генерального штаба Ф. Гальдер фигурирует 12 раз. Более чем сдержанное отношение к Жукову наблюдается и в материалах других томов» (Коммунист.1989.№6.С.116).
Такое «сдержанное» отношение в этом многотомном труде проявилось и по отношению к Василевскому, который удивлялся, читая его: «В период подготовки Сталинградской операции и в период самой операции, ...я ездил из одной армии в другую, из одних частей в другие буквально все время в одной машине с Хрущёвым. Он не вылезал из моей машины, всегда, где был я, был и он. Но вот читаешь эту историю, и в ней написано: «Товарищ Хрущёв приехал туда-то», «Товарищ Хрущёв прибыл на командный пункт в такой-то корпус», «Товарищ Хрущёв говорил там-то и с тем-то» и так далее, и так далее. А где начальник Генерального штаба, так и остаётся неизвестным». Тогда на вершине власти был обожатель лести и наград Хрущёв, и авторы этой «Истории...» выслуживались перед ним. Пощёчина ветерана войны...
30.10.2008 г. в «Вече Твери» И. Мангазеев упрекнул меня в том, что я в книге «За правду о Великой Отечественной войне» не упомянул о судьбе 48-й стрелковой дивизии, в которой 12 лет служил А. Василевский и которая была наголову разбита в первые дни войны. Он действительно в 20-е годы был командиром 143-го, а затем 144-го стрелкового полка 48-дивизии. Но служил он в ней не 12, а 8 лет. В мае 1931 г. его перевели в Москву. Зачем надо было останавливаться на этой дивизии в связи со службой в ней великолепного полководца Василевского? Никакой прямой ответственности он не несёт за её разгром, ибо свыше 11 лет в ней были другие командиры.
Василевский, по оценке Мухина, далёк от того образа мудрого полководца, какой сложился в сознании людей, потому что он сыграл «позорную роль... в истории гибели 2-й ударной». Мерецков в книге «На службе народу» рассказал об усилиях командования Волховского фронта обеспечить выход войск этой армии, попавших в окружение: «Ночью мы с А.М. Василевским снова пересмотрели все ресурсы фронта и наметили ряд частей и подразделений для переброски к месту прорыва. ...19 июня танкисты нашей 29-й танковой бригады, а за ними и пехота прорвали оборону противника и вышли на соединение с войсками 2-й ударной армии, наступавшими с запада. А через два дня ударом с востока и запада был пробит коридор шириною 300-400 метров вдоль железной дороги. Воспользовавшись этим коридором, из 2-й ударной армии на Мясной Бор вышла большая группа раненых бойцов и командиров». Вышло около 16 000 человек. 22 июня немцы снова замкнули кольцо окружения. Пощёчина ветерана войны...
Мухин обличает Василевского: он «просидел в штабе Мерецкова, давая Власову «на деревню дедушке» директивы, указания, информацию и наблюдая, как через узкий коридор выходит «значительная часть» армии без техники и оружия». А ему надо было самому броситься «организовывать сражение 2-й ударной»: если бы он «возглавил 2-ю ударную армию, то ведь, возможно, спас бы 100 000 советских солдат». Откуда взята такая цифра? 29 июня 1942 г. Совинформбюро известило, что в этих боях до 10 тысяч наших бойцов погибло и столько же пропало без вести. Видимо, эти цифры занижены. Немцы сообщили, что они захватили в плен 33000 советских военнослужащих. Они завысили их число. По их пути пошёл Мухин.
Утверждая, что Василевский должен был броситься «в самое пекло боев», он отметает возможные возражения: «Умники скажут — а если бы он, начальник Генштаба РККА, попал в плен? А зачем ему было попадать в плен, у него что — пистолета не было? Генерал Ефремов даже тяжело раненный сумел застрелиться». Какая бы огромная потеря была бы для нашей армии, если бы случилось такое. Василевский — бывший штабс-капитан царской армии, самоотверженно служил своему народу. О его блестящем военном даровании говорит то, что за два года (1941-1943) он прошёл путь от генерал-майора до маршала. Жуков писал: «С особым уважением И. В. Сталин относился и к А. М. Василевскому. Александр Михайлович не ошибался в оценках оперативно-стратегической обстановки. Поэтому именно его И. В. Сталин посылал на ответственные участки советско-германского фронта в качестве представителя Ставки. В ходе войны во всей полноте развернулся его талант военачальника крупного масштаба и глубокого военного мыслителя. В тех случаях, когда Сталин не соглашался с мнением Александра Михайловича, Василевский умел с достоинством и вескими аргументами убедить Верховного, что в данной обстановке иного решения, чем предлагает он, принимать не следует». Но даже он, тактичный и настойчивый, не смог бы убедить Сталина в том, что ему надо лично командовать армией. Такое предложение Сталин оценил бы как помрачение ума начальника Генштаба. А без его согласия Василевский не имел права выполнить то, до чего додумался Мухин.
В. Соловьёв и Ю. Киршин защищают исследователей, считающих «виновными за катастрофы 1941-1942 годов Сталина, Молотова, Ворошилова, Тимошенко, Шапошникова, Мерецкова и Жукова»: «Эти полководцы не поняли содержания начального периода Второй Мировой войны, допустили ошибки в планировании, в стратегическом развёртывании, в определении направления главного удара немецких войск, в прогнозировании сроков нападения фашистской Германии на СССР. Они отрицали стратегическую оборону, не разработали концепцию защиты мирного населения на оккупированной территории» (НВО.2008.25.04). Многого они «не поняли», ошибались, но разве не они внесли выдающийся вклад в ход войны, не они ли сумели добиться блестящей победы над сильнейшим врагом, перед которым подняли руки вверх многие европейские армии? Почему же обличители не хотят вспоминать об этом? Односторонний подход к причинам наших поражений в 1941-1942 гг. неминуемо приводит к фальсификации истории Великой Отечественной войны. Названные выше проблемы многослойны, требуют вдумчивого анализа, отвергающего шараханье из крайности в крайность. Пощёчина ветерана войны...
Д. Гранин в фильме «Победа. Одна на всех» сказал: «По всем данным, мы войну должны были проиграть». В. Петушков: «Выиграть войну Гитлер вполне мог, все ресурсы у него для этого были — и технические, и материальные, и в плане наличия выдающихся учёных и стратегов. Немецкая армия была оснащена на порядок лучше нашей и вела войну с информационной, разведывательной и прочих точек зрения на уровне не сороковых, а скорее шестидесятых годов, опережая остальной мир на добрых два десятка лет». Почему же наши войска сокрушили такую армию?

 

 

ПОЧЕМУ МЫ ПОБЕДИЛИ?

Американский журналист Г. Солсбери утверждал, что «Россия была спасена не благодаря своей коммунистической системе, а вопреки ей». Сванидзе говорил на радиостанции «Эхо Москвы» 14.08.2007 г.: «...вопреки власти КПСС, преступной власти — повторяю — преступной, — советский народ выиграл эту войну. Выиграл вопреки преступникам, которые стояли во главе этого народа». Ненависть к советской власти лишила его разума. Г. Бордюков и А. Афанасьев писали: советская «система в первые же военные недели и месяцы обнаружила свою недееспособность. ...Оформленный в печах сталинизма монолит, как стало ясно достаточно быстро, был просто не в состоянии вести войну» (КП.1990.05.05). Как же СССР при такой «недееспособности» победил Германию и её союзников, которые использовали в войне людские и материальные ресурсы почти всей Европы? Какое государство, где была «демократия», воевало более успешно? Польша сопротивлялась чуть больше двух недель. Французская армия, которую многие считали лучшей не только в Европе, была разгромлена за 44 дня. Пощёчина ветерана войны...
Великая Отечественная война была чрезвычайным испытанием, она раскрыла выдающуюся жизнеспособность советской общественной системы, её идеологии и экономики. Генерал-фельдмаршал Э. Манштейн в книге «Утерянные победы» признал, что Гитлер и германский генштаб недооценили не только «ресурсы Советского Союза и боеспособность Красной армии», но и «прочность советской системы».
С июля по февраль 1942 г. было эвакуировано на восток 2593 промышленных предприятия, и они на новом месте вскоре заработали. Можно ли было это сделать, если бы они находились в частной собственности? Во время войны было переброшено на восток более 20 млн человек, проложено 10 000 километров железнодорожных линий, 5000 километров автомобильных трас, восстановлено 117 000 километров железнодорожных дорог, 16 000 мостов. Военный исследователь Ю. Поляков сделал верный вывод: «Советская государственная система выдержала суровую проверку, стала одним из источников силы СССР. Нельзя сказать, что в других странах не было сильной власти. Но в СССР организованность и целеустремлённость правительства оказалась намного выше» (Великая Отечественная ...Т.4.С.19). С. Кара-Мурза подчеркнул: «В 1943 году промышленный потенциал СССР был в 4 раза меньше, чем тот, что работал на Германию», а он в это время уже перегнал её и по количеству выпущенного оружия и по его качеству (Завтра.2000.25.07). Советская промышленность за годы войны, несмотря на потерю многих заводов, выпустила в 2,2 раза больше, чем германская, танков, в 1,25 раза самолётов, в 1,5 раза орудий, в 4,5 раза миномётов. «Она произвела 119635 самолётов, а немцы произвели с помощью всей оккупированной Европы 80600 самолётов» (История Второй мировой войны... Т.12.С.168). Пощёчина ветерана войны...
Анализируя причины нашей победы, надо учитывать силу идейных основ советского строя. Германский генерал Г. Фриснер в книге «Проигранные сражения» (1966) признал: «Советский солдат сражался за свои политические идеи сознательно, и, надо сказать, даже фанатично. Это было коренным отличием всей Красной армии и особенно относилось к молодым солдатам. Отнюдь не правы те, кто пишет, будто они выполняли свой долг только из страха перед подгоняющими их политическими комиссарами, которые в своём большинстве сами храбро сражались. Я собственными глазами видел, как молодые красноармейцы на поле боя, попав в безвыходное положение, подрывали себя ручными гранатами. ...Самопожертвование советских солдат в бою не знало пределов». Г. Газданов видел во Франции советских партизан, бежавших из плена и продолжавших сражаться с Германией. Он, воевавший в Гражданскую войну с красными, по-новому оценил Россию и те изменения, какие преобразили её после революции: «И вот оказалось, что с непоколебимым упорством и терпением, с неизменной последовательностью Россия воспитала несколько поколений людей, которые были созданы для того, чтобы защитить и спасти свою родину. Никакие другие люди не могли бы их заменить, никакое другое государство не могло бы так выдержать испытание, которое выпало на долю Россию. И если бы страна находилась в таком состоянии, в каком она находилась летом 1914 года, — вопрос о Восточном фронте очень скоро перестал бы существовать. Но эти люди были непобедимы» (НГ.2000.12.05).
Генерал Клейст высказал Гарту свое мнение о роковом просчёте немцев в оценке русских: «Надежды на победу в основном опирались на мнение, что вторжение вызовет политический переворот в России... Очень большие надежды возлагались на то, что Сталин будет свергнут собственным народом, если потерпит на фронте тяжёлое поражение. Эту веру лелеяли политические советники фюрера». В СССР не было «пятой колонны». Современные СМИ, постоянно бросающие негативные оценки в адрес советской власти и коммунистов, многое сделали для того, чтобы извратить суть военных лет, оболгать партию и нашу армию. С. Луконин настаивает: «Нельзя же, согласитесь, долдонить, как это делалось на протяжении советского периода, что Советский Союз победил во Второй мировой войне благодаря усилиям «родной коммунистической партии» (ЛГ.2004.№29). Конечно, не только её героическая деятельность во время войны принесла СССР победу, но не надо и преуменьшать её выдающейся роли в мобилизации и направлении всех сил нашего народа на борьбу с врагом. Командование вооружённых сил Германии в приложении к директиве от 8.091941 г. зафиксировало: «Впервые в этой войне немецкому солдату противостоит противник, подготовленный не только как солдат, но и как политический противник, который видит в коммунизме свой идеал, а в национал-социализме — своего злейшего врага». Три миллиона коммунистов погибло в боях с фашизмом, они цементировали общество, обеспечивали идейное единство наших людей. Пощёчина ветерана войны...
В книге «Прокляты и убиты» В. Астафьева так сильно захватила ненависть к советскому строю, что он потерял объективность в изображении жизни и не показал, в частности, с должной ясностью того, что же помогло нам выдюжить и победить. Он пишет о выступлении политработника перед солдатами: «Навострил бойцов на подвиги политический начальник, заработал ещё один орден, прибавку в чине и добавку в жратве». Даже при остром желании очернить политруков надо знать меру. В изображённое Астафьевым время даже на фронте не очень-то щедро раздавали ордена, а в тылу... Он не мог сдержать своей ненависти к коммунистам, рисуя анекдотические сценки вступления в партию воинов на фронте. У него «кандидат в партийцы» твердил: «Раз сулятся семье помочь в случае моей смерти, я согласен идти в партию». Или: «Некоторые бойцы и младшие командиры, уцелев на плацдарме, выжив в госпиталях, измотавшись в боях, позабыли, что подмахнули заявление в партию, уже после войны, дома, куда в качестве подарка присылалось «партийное дело», с негодованием и ужасом узнавали, что за несколько лет накопились партийные взносы...».
В «Вече Твери» (2007.30.09) В. Юдин, не раз клеветавший на меня, затронул самое святое, что было в моей жизни, — участие в Великой Отечественной войне. Он упрекает меня в том, что я только в 1945 г. вступил в партию, и сфантазировал: «Огнёв смело решил вступить в КПСС», потому что «первым героически подниматься в атаку на фашистские танки уже нужда отпала». Юдин проявил дремучее непонимание настроя советской молодёжи того времени. Мне было 19 лет, когда я вступил в партию в начале 1945 г. До этого я был комсомольцем, командовал стрелковым отделением, и потому у меня никогда не отпадала обязанность первым бросаться в атаку. Пощёчина ветерана войны...
Либералы считали, что «для войны с могущественным внешним врагом коммунистическая идея бессильна, нужна идея национальная, русская. ...»Вождь народов» хитро решил, что советское надо представить как русское» (ОГ.№10.2000). К. Азадовский и Б. Егоров осудили Сталина за то, что во время войны он «открыто заигрывал с русским народом, демонстрируя свой патриотизм, скорее, русский, нежели классово-советский» (НЛО.1999.№.36.С.86). Коммунистическая идея была не бессильной, но недостаточной для наиболее успешного ведения Отечественной войны. После Октябрьской революции «интернационалисты» зачёркивали исторические достижения дореволюционной России, искореняли патриотические чувства в нашем народе, разрушали национальные традиции в литературе и искусстве, лучших деятелей русской культуры обвиняли в великодержавном шовинизме. В 1934 г. Политбюро ЦК ВКП(б) взяло курс на восстановление ряда ценностей дореволюционного прошлого, на признание традиционных достижений русской культуры. Видный деятель партии кадетов П. Милюков подчеркнул в 1939 г.: «Сталин является гениальным политиком, поскольку он прочувствовал одну важнейшую вещь для любого политика: Сталин вернул Россию в русло традиционного общества». Огромная заслуга Сталина состоит в том, что он соединил воедино силу социалистической идеологии и государственный патриотизм.
Ж. Медведев заявил, что «уже в августе или в начале сентября 1942 г. Сталин резко изменил курс всей внутренней политики, начав восстановление российских исторических традиций, в первую очередь в армии»: «Были восстановлены традиционные российские воинские звания: сержант, лейтенант, капитан, майор и полковник». Но эти звания ЦИК и СНК СССР ввели ещё 22.09.1935 г. Возвращение к традициям русской армии Медведев посчитал за националистические реформы и оценил их негативно. Пощёчина ветерана войны...
В борьбе с врагом советский народ опирался на героические традиции нашей Родины, сформировавшиеся в процессе собирания сил Руси, в борьбе за национальную независимость. Когда смертельная угроза нависала над народами СССР, тогда сама обстановка заставляла вспомнить — с благоговением и надеждой — о русском народе и его истории. Слова надежды, связанные с выдающейся ролью России, появились в статьях публицистов до выступлений Сталина 6 и 7 ноября 1941 г., где он говорил о «великой русской нации» и вспомнил о мужественном образе «наших великих предков».
В рабочем кабинете Сталина в Кремле во время войны появились, кроме портретов Маркса, Энгельса, Ленина, портреты Суворова и Кутузова. В. Кулиш, осуждавший августовский пакт 1939 г., рассуждал о романе В. Гроссмана «Жизнь и судьба»: «Вслушаемся в разговоры защитников дома «шесть дробь один». Нет, не образы великих предков, о которых напомнил Сталин 6 ноября 1941 года, вдохновляли их» (ЛГ. 1988.24.08). Но если в романе не показаны важные черты нашего поведения во время войны, то это значит, что по нему нельзя верно судить об истинности мыслей и чувств русских людей того времени. Кулиш осуждал обращение к памяти о наших выдающихся предках, заметив, что в «Жизни и судьбе» опущен основной призыв речи Сталина: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Дмитрия Донского, Козьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!» Для Кулиша русские полководцы — мифы и сусальные образы, он осудил обращение Сталина к национальным традициям: «...такой постановкой вопроса принижались и изымались революционные, интернациональные традиции, сложившиеся в борьбе за социализм, прогресс и национальную независимость» (ВЛ.1988.№10.С.76). Получается: пусть угрожает смертельная угроза государству и народу, но все равно нельзя в борьбе с врагом опираться на героические подвиги русских людей.
Во время войны советские люди отбрасывали в сторону свои личные обиды от власти и делали все, чтобы Родина выстояла в борьбе с фашистами. В корне фальшива высказанная в романе И. Одоевцевой «Оставь надежду навсегда» мысль: «Ты не России изменяешь, а только советской власти». В Отечественную войну власть, Россия и народ были единым целым, между «красными» и «белыми», подлинными патриотами, наступил мир, и тот, кто вступал в борьбу с советским режимом (на самом деле со своим народом), становился предателем Родины.
Тогда было крайне необходимо национальное единство, которое «глубже единства классов, партий... Судьба России бесконечно дороже судьбы классов и партий, доктрин и учений» (Н. Бердяев). Это требовало отбросить в сторону междоусобицу, то, что разъединяло людей по социальному признаку, мешало чувству национально-государственного патриотизма. Без этого не было бы нашей Победы. Н. Бердяев вспоминал: «Вторжение немцев в русскую землю потрясло глубины моего существа. Моя Россия подверглась смертельной опасности, она могла быть расчленена и порабощена. ...Я все время верил в непобедимость России. Но опасность для России переживалась очень мучительно. Естественно, присущий мне патриотизм достиг предельного напряжения. Я чувствовал себя слитым с успехами Красной армии». Бердяев не соглашался встречаться с людьми, желающими победы Германии, считая их изменниками» (Бердяев Н. Самопознание. 1991.С.335). Пощёчина ветерана войны...
И. Бунин остро переживал поражения Советской армии, радовался её победам. Он написал в дневнике 13.07.1941 г.: «Взят Витебск. Больно...». Когда советские самолёты подвергли бомбардировке Берлин, он с радостью отозвался на это 9.08.1941 г.: «Наши бомбили Берлин. Намяли русские холку фашистам, ещё не то будет — Красная армия в Берлин ещё придёт! Я вам прежде говорил, что так оно и будет!». 23 июня 1944 г.: «Взяли Псков. Освобождена уже вся Россия! Совершено истинно гигантское дело!» Из дневника Бунина известно, что он беспокоился за жизнь Сталина, когда тот в 1943 г. выехал в Тегеран на конференцию: «Нет, вы подумайте до чего дошло — Сталин летит в Персию, а я дрожу, чтобы с ним, не дай Бог, чего в дороге не случилось...» (ЛН.Т.84.Кн.2.С.398). «Война потрясла и испугала Бунина: испугала за участь России на десятилетия и даже столетия вперёд, и этот глубинный страх заслонил в его сознании все то, что в советском строе по-прежнему оставалось для него неприемлемо». Великий писатель, не принявший Октябрьскую революцию и большевистский режим, понимал, что гибель Сталина в то время отрицательно скажется на ходе войны. Русским патриотам было ясно, что во время войны преступно разжигать политические распри внутри нашего народа.
Идеи социализма, интернационализма, равенства и дружбы народов, социальной справедливости, объединив народы СССР, сыграли огромную роль в нашей победе. Тяжкий ход войны показал, что настойчивые попытки гитлеровцев посеять вражду между ними потерпели крах. Знаменитый дом Павлова в Сталинграде 58 дней обороняли 11 русских, 6 украинцев, татарин, грузин, узбек, еврей, таджик. За проявленные мужество и доблесть в боях за Родину звания Героя Советского Союза во время войны были удостоены 8166 русских, 2069 украинцев, 309 белорусов, 161 татарин, 108 евреев, 96 казахов, 90 грузин, 90 армян, 69 узбеков, 61 мордвин, 44 чуваша, 43 азербайджанца, 39 башкир, 32 осетина, 18 туркмен, 15 литовцев, 14 таджиков, 13 латышей, 12 киргизов, 9 эстонцев и представители других национальностей. Пощёчина ветерана войны...
Г. Попов предвзято заключил, что «первый шаг к выходу России из СССР был сделан шестьдесят лет назад, когда в дни битвы за Москву вместо идей и лозунгов интернационального социализма была поднята идеология спасения русского народа, русской нации». Не было этого. Достаточно посмотреть прессу того времени, чтобы убедиться: наша пропаганда вела речь тогда о спасении всех народов СССР. Сталин писал: «В советском патриотизме гармонически сочетаются национальные традиции народов и общие жизненные интересы всех трудящихся Советского Союза».
Большую роль в духовной мобилизации нашего народа на борьбу с врагом сыграла Православная церковь. Большая часть духовенства враждебно отнеслась к Октябрьской революции, многие священнослужители участвовали в белом движении. В 20-30-е годы служители культа подвергались гонениям. Сейчас это справедливо осуждается. Но в печати публиковались и спекулятивные сообщения. 12.09.1989 г. «Комсомольская правда» «открыла», что в годы Гражданской войны большевики уничтожили 320000 священников, а всех их в России было намного меньше. По отчёту обер-прокурора Священного Синода, в ней «за год до октябрьских событий — на 1916-й — количество священнослужителей оставалось ...66140» (Завтра.2001.30.10).
Началась Отечественная война, и 22 июня 1941 г. глава Православной церкви в России Сергий благословил «всех православных на защиту священных границ нашей родины». В течение всей войны в наших церквах люди молились за победу российских воинов. Церковь духовно освящала борьбу с врагом, собирала деньги в фонд помощи фронту. Митрополиты Сергий, Алексий и Николай были приняты Сталиным. Он поддержал ряд их предложений о лучшем функционировании православной церкви и, в частности, об образовании Синода. Пощёчина ветерана войны...

 

 

О ЗАГАДКЕ РУССКОЙ ДУШИ

На Нюрнбергском процессе Геринг роковой ошибкой правителей Германии, решивших напасть на СССР, посчитал то, что они «не знали и не поняли советских русских» и утверждал, что «русский человек всегда был загадкой для иностранцев. Наполеон тоже его не понял, мы лишь повторили ошибку Наполеона». 5.12.1940 г. Гитлер говорил своим генералам: «Русский человек — неполноценен». Война убедила его в другом: перед своим самоубийством он сказал А. Аксману, активному деятелю «Гитлерюгенд»: «Мы не сумели оценить силу русских и все ещё мерили их на старый лад». Пощёчина ветерана войны...
Солдат дивизии «Великая Германия» Г. Сайер в мемуарах «Последний солдат Третьего рейха» (2002) припомнил главу «из школьной хрестоматии, которая называется «Русский». В ней сказано: «Русский белокур, ленив, хитёр, любит пить и петь». И все. Так примитивно оценивали нас немцы. Германские стратеги вверили тем, кто писал об извечной покорности и сугубой пассивности русских как о нашей национальной черте. Такое представление противоречит фактам исторического значения: стремясь добиться свободы, социальной справедливости, русский народ на протяжении всего лишь двух десятилетий совершил три революции. После участия в боях на Украине в 1943 г. Сайер признал: «Даже слепой видел, что русскими движет отчаянный героизм, и даже гибель миллионов соотечественников их не остановит». Фельдмаршал Ф. Паулюс сказал нашему офицеру: «А я вот уже в плену прочитал «Как закалялась сталь» и подумал: если бы там отчётливо представляли себе, что в Красной Армии немало таких Корчагиных, в наши расчёты были бы внесены существенные изменения».
К. Симонов в 1943 г. писал: «Если поставить памятник самой большой силе на свете — силе народной души, то должен быть на том памятнике изваян идущий по снегу в нахлобученной шапке, немного согнувшийся, с вещмешком и винтовкой на спине русский пехотинец». Немецкие генералы не предполагали, что наш народ будет сражаться за независимость своей Родины с таким беззаветным мужеством и беспримерной стойкостью, что наши бойцы проявят массовый героизм и самопожертвование. Теперь иногда спрашивают: «За что, за какую идею, за чью землю погибали советские воины?» Они воевали ради свободы, счастья и процветания своей Родины, вели смертный бой «ради жизни на земле». «Люди сознательно шли на смерть потому, что дома у них были Дети! Внуки! Жены! Родители! Которых они, как и все нормальные люди, безумно любили! Люди сражались за Их Жизнь! За то, чтобы их дети и внуки просто элементарно жили на этой Земле! И жили Людьми!» (Коммерсантъ.10.05.2008). Пощёчина ветерана войны...
В те годы святым смыслом наполнились для наших людей призывы: «Родина-мать зовёт!», «Все — на защиту Родины!». О всенародном сопротивлении врагу свидетельствовало то, что к зиме 1941 г. было собрано для Красной армии 1750000 пар валенок. 500000 полушубков и свыше 4 500 000 млн других тёплых вещей. Шестнадцатилетняя Маша Боровиченко по своему желанию пришла в 13-ю дивизию и погибла на Курской дуге, посмертно став Героем СССР. О ней написал повесть «Машенька из Мышеловки» (1965) генерал А. Родимцев. Молодая девушка Мария Лагунова отважно воевала механиком-водителем танка, в бою была тяжело ранена, осталась без ног, но до 1948 г. служила в армии, потом работала контролёром ОТК на фабрике, вышла замуж, родила двух сыновей. Мария Октябрьская, потерявшая мужа в боях под Киевом, на свои сбережения купила танк и после военного обучения поехала на этом танке на фронт, отважно воевала на Витебском направлении, 15 марта 1944 г. была смертельно ранена. Ей посмертно присвоили звание Героя СССР. Пощёчина ветерана войны...
Пятнадцатилетний партизан Леонид Голиков за подвиги в бою получил звание Героя Советского Союза. Ю. Корольков создал о нем книгу «Партизан Лёня Голиков». Шестнадцатилетний партизан Саша Чекалин был схвачен фашистами, они зверски истязали мальчишку, пытаясь узнать, где располагаются партизаны. Они его повесили, ничего не добившись. Ему присвоено звание Героя СССР. Марат Казей (1929-1944) — юный партизан, разведчик, Герой Советского Союза. 11 мая 1944 г. его окружили немцы, он подорвал себя гранатой у деревни Хоромецкое Минской области. Подпольные молодёжные организации боролись с оккупантами в Таганроге, Дорогобуже и Краснодоне. В тылу врага сражались свыше 6000 партизанских отрядов, в 1943 г. германское командование использовало для борьбы с ними более 25 дивизий. Генерал Вестфаль писал: «Глубоко в нашем тылу, в огромных лесных и болотистых районах, начали действовать первые партизанские отряды. У нас не было достаточных сил и средств для борьбы с ними. Они нападали на транспортные колонны и поезда с предметами снабжения, заставляя наши войска на фронте терпеть большие лишения».
Писатель В. Быков заявил, что зверства немцев, сжигавших белорусские деревни, провоцировались партизанами. Но ещё в марте 1941 г. были напечатаны листовки: «Военно-полевой комендант извещает, что в районе деревни Н совершён акт саботажа против германской армии: перерезан телефонный кабель. В знак наказания саботажников жители деревни расстреляны, а деревня сожжена» (Правда.2001.12.07). В материалах Нюрнбергского процесса отмечено: «...первая карательная экспедиция немцев была проведена в Старобинском районе в июле 1941 года — уничтожили около 10 тысяч мирных жителей. Там не было ещё ни одного партизанского отряда». Пощёчина ветерана войны...

 

 

О ПАТРИОТИЗМЕ И НАДРУГАТЕЛЬСТВЕ НАД ВЕТЕРАНАМИ

В основе патриотизма лежит любовь к своему Отчеству, историческое право народа на сохранение своей национально-государственной самобытности. Патриотизм означает, что человек, любя Родину, ощущает единство со своими предками, чувствует персональную ответственность за судьбу своего народа, глубоко уважает его святыни и традиции. Драматург В. Розов писал: «...на протяжении всей нашей советской истории благороднейшие идеи человечества — идеи добра, справедливости, равенства и братства — играли очень большую роль. В том числе во время самой великой войны — Отечественной. Идея Родины, которую нельзя не защищать, даже ценой собственной жизни. Потому что она, Родина, — выше всего и дороже. ...Идёт атака, чтобы истребить у нас чувство Родины» (Правда.2003.21.08). Пощёчина ветерана войны...
Совет национальной безопасности США в директиве 20/1 ставил задачу подрывать «прирождённое мужество, выдержку и патриотизм русского населения», чтобы сделать Россию слабой в военно-политическом и психологическом отношении. В этом США помогали российские либералы. 13.10.1990 г. «КП» объявила: «Патриотизм сегодня — это анахронизм». Либералы присваивали с похвалой звание «патриота» лишь тому, кто разрушает Россию. П. Струве считал важным, чтобы немцы во время войны «взяли Москву, поскольку это может сокрушить сталинский режим», и демократы считают его «настоящим патриотом России» (А. Латынина). Напомним, что перед наступлением на Москву Гитлер дал директиву: «Город должен быть окружён так, что ни один житель — будь то мужчина, женщина или ребёнок — не мог его покинуть. Всякую попытку выхода подавлять силой. Произвести необходимые приготовления, чтобы Москва и её окрестности с помощью огромных сооружений были заполнены водой» (Нюрнбергский процесс... Т.1.С.495).
В. Оскоцкий заявил, что антисемитские поветрия в годы войны «начали обретать в обществе все более устойчивый, корректируемый и направляемый характер» (ВЛ.1988. №10.С.80). И не привёл ни единого факта. Л. Чащина уверяла, что в апреле 1943 г. «гонения на «космополитов» уже были декларированы как государственная акция» (Нева.1990.№10.С.182). Не было такой декларации; обманывая читателей, она пишет: «В августе... газета «Литература и искусство» опубликовала статью В. Ермилова «О традициях национальной гордости в русской литературе». С этого времени страшный механизм уничтожения «вредного слоя» общества начал набирать обороты». Эта статья — ответ на директиву о воспитании патриотизма на примерах героического прошлого русского народа, направленную в войска 25.05.1943 г. главным политическим управлением Красной Армии. Неумно приравнивать её к антисемитской акции. Г. Телятников в «Очерках о Великой Отечественной войне» утверждал: «В завершающий период войны начал осуществляться государственный антисемитизм. ...Началось это с решения кадровых вопросов, прежде всего, в органах военной печати». Отметим: в августе 1942 г. в докладной записке руководителя Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г. Александрова говорилось, что «во многих учреждениях русского искусства русские люди оказались в нацменьшинстве», «руководящий состав целиком нерусский», «в Большом театре, в Московской государственной консерватории, Ленинградской государственной консерватории. Московской филармонии, в газетах «Правда», «Известия», «Вечерняя Москва», «Литература и искусство» во главе отделов литературы и искусства стоят нерусские». Можно ли было это считать нормальным? Пощёчина ветерана войны...
А. Проханов сказал: «Человек, не готовый пожертвовать своими интересами в период войны, в период бедствий, в период распада, перестаёт быть патриотом. ...человек, который любит Родину больше, чем самого себя, понимает, что он умрёт неизбежно, а Родина останется, останутся дети, останется культура, останется народ... Такой человек и есть патриот» (Завтра.2002.08.10). А. Маресьев ставил судьбу Родины выше своей судьбы, когда без обеих ног снова стал воевать. Лётчики Л. Белоусов, З. Сорокин, И. Маликов — Герои Советского Союза — тоже воевали с фашистами без ног. Свыше пятисот раз наши лётчики таранили вражеские самолёты. Документально подтверждено, что таких подвигов, какой совершил солдат Александр Матросов, было 264. Первым это сделал 24.08.1941 г. политрук 125-го танкового полка Александр Панкратов около Новгорода.
В 1944 г. восемнадцатилетний Герой Советского Союза Юрий Смирнов напросился на выполнение опасного боевого задания. Он сказал командиру роты: «Я недавно книгу прочитал «Как закалялась сталь». Павел Корчагин тоже попросился бы в этот десант». Он раненым, когда был без сознания, попал в плен. Врагу нужно было узнать, какие цели поставлены перед русским танковым десантом. Но Юрий не сказал ни слова, хотя его истязали целую ночь. «В исступлении, поняв, что им ничего не добиться, они прибили его гвоздями к стене блиндажа». «Десант, тайну которого сохранил Герой ценой своей жизни, выполнил поставленную задачу. Шоссе было перерезано, наступление наших войск развернулось по всему фронту...» (СР.2005.16.04).
Президент Академии геополитических проблем генерал-полковник Л. Ивашов подчеркнул, что «до сих пор пытаются вытравить из сознания российской молодёжи смысл Победы, осознание её грандиозности» (ЛГ.2008.№18). Кинокритик С. Сычёв, говоря об Александре Матросове, заявил, что «нормальный человек на амбразуру не полезет» (ЛГ.2007.№49). Я. Заровный издевательски отозвался о «Тверские ведомостях» за «штампы», которые и сегодня повторяют, «что советские титаны духа, закрывшие своими телами амбразуры вражеских дзотов в 1941-1942 гг., повторили подвиг А. Матросова» (ТГ. 3.06.2005). Заровный не может понять, что были и есть люди с патриотическими убеждениями, которые ставят на первое место не свои шкурнические устремления, а интересы Родины. Пощёчина ветерана войны...
Я. Заровный чернит меня: «Ведь ко всему, о чем пишет Огнёв, можно поставить вопрос: А так ли было на самом деле? Истинно ли?» Он не привёл ни одного факта, который бы подтвердил то, что я где-то, когда-то солгал. Его статья — попытка оклеветать участников Отечественной войны. В статье «Смертный бой не ради славы» (Волга.1970.№5), рассмотрев ряд произведений о Великой Отечественной войне, я определил: «Главное внимание писатели уделяли раскрытию патриотизма, мужества, стойкости советского воина». В. Кокин привёл эту цитату и без доказательств изрёк: «Десять журнальных страниц спекуляции на солдатском подвиге» (ТГ.2008.08.02.). Не могу понять: то ли, по его мнению, вообще зазорно писать о подвигах советских людей в годы войны, то ли нельзя писать именно мне, ибо я непосредственно участвовал в ней.
Два года А. Бойников травит меня, участника Великой Отечественной войны, получившего на ней ранение и контузию, награждённого орденами и медалями. Он лжёт, что я не истинный фронтовик, с «радостным снобизмом, брюзгливо» спекулирую «на своём участии» в войне, попрекаю «следующие поколения тем, что они, дескать не воевали». Он опубликовал статью под кощунственным названием «Блуд на крови», где заявил: «пусть наш учёный старичок покричит, поворчит, побрезгает слюнкой из своей идеологической норки...», у меня-де «казуистическое фиглярство», «явление литературоведческого транссексуализма» (?), «пещерность и псевдо научность квазипрофессорского мышления». Потеряв всякую честь и совесть, он написал: у него «совесть под каблуком, а стыд под подошвой...» (ВТ.15.04.2009).
Развязные очернители благородство превращают в подлость, героизм — в глупость, а предательство — в подвиг. В книге «Война... о людских потерях в Великой Отечественной войне» (2000) Н. Шаяхметов назвал Зою Космодемьянскую террористкой, писал о «широкой известности у нас в стране террориста-разведчика Н. И. Кузнецова». 29.10.1992 г. «МК» напечатал глумливый очерк об этом разведчике, убитом бандеровцами в марте 1944 г. В октябре 1943 г. перед уходом в крайне опасную операцию он написал завещание и просил своих друзей вскрыть конверт, если он погибнет. Выдержка из него: «Я люблю жизнь, я ещё молод. Но если для Родины, которую я люблю, как свою родную мать, нужно пожертвовать жизнью во имя освобождения её от немецких оккупантов, я сделаю это. Пусть знает весь мир, на что способен русский патриот и большевик. Пусть запомнят фашистские главари, что невозможно покорить русский народ, как невозможно погасить солнце. Пусть я умру, но в памяти моего народа патриоты бессмертны...» (Правда.2007.№87). Эту святую память дискредитируют лжедемократы. А. Жовтис в «АиФ» (1991.№38) порочил подвиг Зои Космодемьянской. В книге В. Батшева «Власов» Зоя Космодемьянская представлена «психически больной школьницей», А. Матросов — бойцом штрафного батальона и уголовником. К сожалению, находятся люди, которые защищают клеветника и ищут нехорошее в прошлом молодого солдата Матросова, отдавшего свою жизнь за Родину. Накануне 60-летия Победы в английской газете «Обсервер» было написано: «Мощь самой сильной армии мира была истощена и, наконец, сломлена самопожертвенными подвигами русских солдат». Пощёчина ветерана войны...
Нередко в СМИ проводится мысль, что мы скверно воевали, зря проливали кровь, наша Победа мало чего стоит. Ю. Слепухин глумливо писал, что фронтовики уходят из жизни «с позорным клеймом рабского поколения». Осенью 1943 г. он уехал вместе с родителями в Германию и по март 1945 г. работал на фашистов. После войны он не захотел возвращаться домой. Фронтовик Г. Куницын ответил ему: «Тот, кто во время войны, бросив Родину, не стрелял во врага, тот ведь позволял убивать своих... вы ставите под сомнение (а фактически и отрицаете) величие Победы. С какой насмешкой пишете о нынешних молодых, если они все-таки ценят подвиг: «Иногда ведь — странный народ! — они ещё хотят знать, за что ордена эти получены, где заработаны». Для вас наши ордена — это против вас? И вас коробит, что ещё не все молодые ныне без уважения относятся к нашим орденам. ...Радуясь тому, что в День Победы публика в ресторане превращает единственного бывшего фронтовика в посмешище и. наконец, всей командой заламывает ему руки, чтобы всякая сволочь могла ударить его, вы признаетесь: «Ну, если даже говорить о самой что ни на есть накипи — взяточниках, ворах из торговой сети, боссов «теневой экономики», — то все-таки, по мне, пусть уж лучше они правят сегодня бал, нежели добродетельные палачи былых времён». И правят: миллионы преступлений, сын насилует мать. Дочь грабит отца. Оба убивают» (СК.1989.07. 11). Предатель Слепухин нагло назвал фронтовиков палачами...
Кое-кто полагает, что теперь не в счёт вся жизнь моего поколения — и полуголодное существование в 30-е годы, и подвиг во время войны, и все то, что мы потом вынесли, поднимая страну из развалин и пепелищ. Поэт Ю. Кузнецов категорично рассуждал: «Сейчас нередко можно увидеть старого человека, утверждающего, что он фронтовик и, мол, спас Россию. Но ...прежде всего спасли Россию те, кто погиб, потому что в своём поколении они были лучшими» (КО.1987.02.10). В. Щелкунов обличает фронтовиков: «Так что же получается: кто остался на полях сражений, их дети и внуки бедствуют! А вот фронтовики, оставшиеся в живых, свои детям и внукам все условия создали. Чувствуете, какая разница? А живут все, и оголтелая власть, и фронтовики за счёт погибших. Повторяю: за счёт погибших» (СР.2008.12.02).
Не стану возражать: я живу за счёт погибших. Среди них мой отец, сложивший голову в 1941 г. в районе Ржева, мой дядя Василий Бойков нашёл свою смерть тогда же от пули немцев. Другой дядя, Пётр Бойков, был четырежды ранен, умер через пять лет после окончания войны. Другие дяди — Иван Бойков, Анатолий Огнёв, Михаил Огнёв, фронтовики, — умерли 15-20 лет назад. Но сам-то я тоже воевал, ранен и контужен на фронте, не живут ли такие, как Щелкунов, и за мой счёт, за счёт и моей крови, окропившей смоленскую землю? Все ещё живы последние сотни Героев Советского Союза. Неужели Щелкунов ничем им не обязан? Пощёчина ветерана войны...
Могу подтвердить мысль о том, что действительно очень трудная доля была у семей погибших фронтовиков. У моей матери, не считая меня, было четверо дочерей, самой младшей в июне 1941 г., когда отец ушёл на войну, было пять месяцев. Как было маме прокормить и одевать их во время войны и после неё (пенсия на детей была мизерная) — это очень трудно представить нынешним людям, она и две её дочери, мои сестры, преждевременно ушли в могилу. Две других сестры сейчас инвалиды. В июне 1941 г. мне только что исполнилось 16 лет, 28 июня я приехал под Селижарово рыть противотанковый ров, затем работал в колхозе, на лесозаготовках — в жгучие морозы, — учиться не было возможности. С января 1943 г. был в армии. В 18 лет начал воевать на фронте командиром стрелкового отделения. На войне мне, как и миллионам наших солдат, довелось перенести непереносимые в обычной мирной жизни мучения и трудности. В апреле 1947 г. я вернулся в мирную жизнь, образование — один курс педучилища, нормально учиться, не работая, не было возможности, надо было стараться помогать матери и сёстрам. Никаких привилегий я не имел, без какой-либо передышки, не давая себе никакого послабления, дорожа каждым днём и каждой копейкой, работал и учился в вечерней школе, на заочном отделении института, квартиру получил только в 1962 г. не как фронтовик, а как преподаватель вуза. Сейчас я, почетный профессор ТвГУ, заслуженный деятель науки, живу вместе с больной женой в двухкомнатной квартире. Моя биография фронтовика не обеспечила никаких привилегий моей дочери и моим внуку и внучке.
Великий русский поэт А. Твардовский в стихотворении «Я убит подо Ржевом» писал: «Те, что живы, что пали, — // Были мы наравне. // И никто перед нами // Из живых не в долгу, // Кто из рук наше знамя // Подхватил на бегу...» До 90-х годов ХХ века моя совесть полностью принимала мысль А. Твардовского: «Я знаю, никакой моей вины // В том, что другие не пришли с войны...». Правда, порой давали себя знать слова «но все же, все же, все же...». А когда, поправ законность и мораль, ельцинские палачи расстреляли Верховный Совет России, они стали ноющей раной на моем сердце.
Л. Толстой считал: «Есть два желания, исполнение которых может составить истинное счастье человека — быть полезным и иметь спокойную совесть». Но моя совесть на даёт мне покоя. Моя беда состоит не только в том, что бездонная усталость намертво схватила меня, что все острее даёт о себе знать букет болезней, но и в том, что жизнь движется не в том направлении, какое, по моему убеждению, должно торжествовать на благо всех людей. Меня не перестаёт терзать вопрос: как мы, победители в самой страшной войне, допустили в мирное время развал своей великой державы? Из очень давнего времени, которое теперь порой кажется странным сном, нереальностью, незаметными бесцветными пылинками подкатилась, сверля моё старческое сознание, мысль о какой-то и моей вине перед своим народом, Россией.
На вопрос, почему мы победили, Г. Жуков ответил: «Мы победили потому, что у нас был лучший молодой солдат. ...Да, когда война пошла вовсю, когда мельница заработала, все решил молодой, обученный, идеологически подготовленный солдат». Этот солдат воспитывался на книгах Н. Островского. В печати справедливо назвали невежественными пошляками работников образования, выбросивших роман «Как закалялась сталь» из списка изучаемых в школе произведений. Пощёчина ветерана войны...
Маршал Г. Жуков, призывая молодёжь «бережно относиться ко всему, что связано с Великой Отечественной войной», писал: «Я много раз видел, как солдаты подымались в атаку. Это нелегко — подняться в рост, когда смертоносным металлом пронизан воздух. Но они подымались! А ведь многие из них едва узнали вкус жизни: 19-20 лет — лучший возраст для человека — все впереди! А для них очень часто впереди был только немецкий блиндаж, извергавший пулемётный огонь». Неотвратимо быстро катятся годы, один за другим фронтовики умирают. Вместе с нами безвозвратно уходит наша святая правда о Великой Отечественной войне, когда в смертельно опасные для Родины годы, жертвуя своей жизнью, молодой кровью, своим здоровьем, мы защищали её от рвущихся в нашу страну алчных захватчиков.
Мне было приятно читать слова моей бывшей студентки Альбины Кукайло в письме от 18.03.2005 г.: «Низкий поклон Вам за опалённую войной юность, за мужество, принципиальность, которые нужны нам и в мирное время не менее, чем на фронте». Т. Марфина, у которой отец погиб на войне, написала: «Весь день 9 мая проплакала. Жаль было моих родных, оставшихся на полях сражений. Вы, мои дорогие, спасли Родину. Но не смогли защитить тех, кто остался жив в этой войне. Да, мне очень жаль этих старых, седых, больных ветеранов — тех, кто выжил. Вы помогли спасти Родину от фашистского нашествия, но вы не спасли её от более страшного нашествия — нашествия ...изуверов, лишающих чести и достоинства наших внуков и правнуков, толкающих их в пучину разврата, пьянства, наркомании...» (СР.2004.05.06). Вот в этом, видимо, и заключаются истоки моих душевных терзаний, моей вины. Пощёчина ветерана войны...
Лжедемократические деятели, иностранные спецслужбы и их печать особое внимание уделяли и уделяют нашей молодёжи. Американский журнал «Кольерс», выпустивший в 1951 г. специальный номер, посвящённый «завоеванию и оккупации» СССР американской армией, писал: «Необходимо добиться того, чтобы в будущей войне (в Советском Союзе) не было «Молодой гвардии», не было Космодемьянских и Матросовых». Антигосударственный, антинародный настрой характерен для основной массы работников «нашего» телевидения. Либеральные СМИ в немалой степени виноваты в том, что идея бескорыстного служения Родине у нынешних молодых людей в должной мере не востребована. Социологические исследования самочувствия молодёжи в городах Тверской области в 2002 г. показали, что самое важное в жизни для 58% опрошенных — деньги, после них идет образование, профессия (57%), «на третьем месте — стремление получить от жизни побольше удовольствий (34%). ...И в самом конце списка — действия ради будущего России (8%), идеалы, вера (5%). О доблести, о подвигах, о славе сегодня мечтают единицы». «Литгазета» (№18.2005) сообщила об опросах московских школьников о 60-летии Победы СССР в Великой Отечественной войне. Старшеклассники рассуждали: «Зачем вообще нужна была победа в этой войне? Если бы мы её проиграли, рынок пришел бы к нам ещё тогда, и мы бы давно были развитой европейской страной»; «Если бы мы сразу сдались немцам, сохранились бы наши люди и наши города в целости и сохранности. Не было бы никакой разрухи»; «Зачем так называемые герои совершали свои так называемые подвиги? Все эти Зои Космодемьянские, все эти Александры Матросовы?». История Отечественной войны деформировалась в умах многих молодых людей. Все ещё нередко учителя внушают школьникам: «Никакого Александра Матросова, никакой Зои Космодемьянской не было. Это все ложь!» (ЛР.2002.01.02).
Развенчивая массовый героизм солдат Великой Отечественной войны, оскверняя имена-символы самопожертвенных подвигов — Зою Космодемьянскую, Александра Матросова, Николая Гастелло, Виктора Талалихина, Олега Кошевого, Лизу Чайкину и других славных сынов России, — либералы заявляют, что они не были героями, их создала советская пропаганда. Растлённые ревизоры героизма нашего народа прикрывают свое проплаченное русофобство тем, что они, мол, освобождают историю России от неправды, добиваются истины. На самом деле они создают новые лживые мифы, растлевающие сознание наших людей. Выдающийся писатель-фронтовик Е.И. Носов сказал незадолго до своей смерти: «Боюсь, что с уходом последних участников тех событий правда о войне останется беззащитной» (НГ.2007.29.05). Пощёчина ветерана войны...
Сейчас печатается много несуразностей об Отечественной войне. Г. Телятников утверждал, что «войска Северо-Западного фронта освободили ...Осташков». Немецкая армия не смогла занять этот город, освобождать его не было надобности. «Лит. Россия» (21.01.2000) сообщила, что солдат из ФРГ хотел попасть в Вышний Волочёк, где он «тридцать с чем-то лет назад мерз в окопах». Не мог он там быть: немцев остановили за сотню километров от этого города. Оторопь берет, когда читаешь о войне на окраине ...Нижнего Новгорода: «На берегу Волги валялись растерзанные люди, свиньи. ...И послали нас разузнать, где фрицы окопались»

 

 

ПРОБЛЕМА ПРАВДЫ О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ

Г. Белая заявила, что «жизнь — нормальная, частная — была советской властью отменена» и только «в 1942 году, чуть ли не директивно, была введена тема любви к женщине, «малой родине» — своему дому. Но уже с 1943 года, когда советские войска вышли за границы Советского Союза, река вновь начала подмерзать» (НГ.29.09.2000). Не выходили наши войска в 1943 г. за пределы СССР. Не отменяла советская власть частную жизнь: опираясь на народную нравственность, она запретила гомосексуализм, проституцию, объявила семью важной ячейкой общества. Тема любви к женщине и родному дому обострилась в годы войны в результате воздействия самой обстановки, никто специально не требовал вводить её в 1942 г., а потом замораживать. Лирическое стихотворение А. Суркова «Землянка» стало распространённой песней. «Лит. Россия» 26.04.2002 г. солгала, объявив, что эта песня «за упадничество была запрещена». Пощёчина ветерана войны...
Д. Гранин утверждал, что война, «когда мы вступили в Германию, ...стала грязной» (О.г.2001.№25), он склонялся «к мысли, что единая Россия нам больше не нужна...» (СР.1999.25.05). Гранин на вопрос «была ли вся эта война справедливой с первого по последний день?» ответил: «Увы, много было такого, что нельзя отнести к этой категории: достаточно вспомнить историю варшавского восстания...» (РГ.2007.08.05). М. Бутов провозгласил, что для него «едва ли не самой постыдный для России её эпизод — Варшавское восстание». (Знамя.1995.№5.С.186). «Мемориал» 14.09.1999 г. осудил «постыдное бездействие советских войск на Висле в дни Варшавского восстания 1944 года». Чего здесь больше: невежества или стремления оплевать нашу армию? Тейлор заключил, что это восстание «было скорее антирусским, чем антинемецким» (Вторая мировая война: два взгляда. С.529). В «Истории войн» сказано о нем: «Было поднято поляками, подпольным фронтом (антикоммунистическим) во главе с генералом Т. Бур-Комаровским в надежде, что русские, находящиеся за Вислой, придут на помощь. Но они бездействовали, пока германские СС в течение 2 месяцев топили в крови восстание». И ни слова о вине руководителя восстания, который не предупредил наше командование о выступлении варшавян, не захотел установить взаимодействие с советскими войсками. Им нужно было время, чтобы подтянуть далеко отставшие тылы, подготовиться к переправе через Вислу и штурму польской столицы и к тому же предотвратить серьёзную угрозу со стороны нависшей с севера немецкой группировки. «Теперь уже документально доказано, что руководитель Варшавского восстания генерал Бур-Комаровский сотрудничал с представителями германского командования» (М. Гареев). Он заявлял: «В данном случае ослабление Германии как раз не в наших интересах. Кроме того, я вижу угрозу в лице России. Чем дальше находится русская армия, тем лучше для нас».
В. Карпов в «Генералиссимусе» отметил, как Жуков и Рокоссовский возражали Сталину, предложившему им продолжать наступление, чтобы занять район северо-западнее Варшавы. Наши войска нуждались в передышке, пытаясь наступать, они несли неоправданные потери. «Очень не любил Верховный, когда с ним не соглашались. Но в этом случае его можно было понять. Ему хотелось снять, сбить накал зарубежных обвинений в том, что Советская армия не пришла на помощь восставшим в Варшаве, а Жуков и Рокоссовский... не хотели ради не совсем понятных им политических интересов идти на дальнейшие жертвы и продолжать наступление, которое, как они считали, не принесёт успеха». Не успев хорошо подготовиться к сложной операции, наши войска, чтобы помочь повстанцам, переправились через Вислу, захватили в Варшаве часть набережной, но под ударами немцев вынуждены были отойти на восточный берег. О самой сути и ходе Варшавского восстания обстоятельно поведал С. Штеменко в книге «Генеральный штаб в годы войны» (Кн.2.С.77-110). Черчилль говорил, что «без русских армий Польша была бы уничтожена, а сама польская нация стёрта с лица земли». Не за это ли из Кракова убрали памятник маршалу И. Коневу? Пощёчина ветерана войны...
Хмельницкий кричал «о расстреле 24 тысяч польских офицерах в «мирное» лето 1939 года» в СССР и требовал от нас искупить эту вину. 3.05.1943 г. начальник Главного управления пропаганды Хейнрик послал секретную телеграмму немецкому начальству в Краков: «Вчера из Катыни возвратилась часть делегации польского Красного креста. Они привезли гильзы патронов, которыми были расстреляны жертвы Катыни. Оказалось, что это немецкие боеприпасы калибра 7,65 фирмы Геко» (СР.06.11.1992). Геббельс записал 8.051943 г.: «К несчастью, в могилах под Катынью было найдено немецкое обмундирование... Эти находки надо всегда хранить в строгом секрете. Если об этом узнали бы наши враги, вся афера с Катынью провалилась бы» (В. Краль. Преступление против Европы.1968.С.243). Ветеран войны И. Кривой сообщил: «С полной ответственностью и категоричностью заявляю, что я польских военнопленных видел несколько раз в 1941 году — буквально накануне войны. Я утверждаю, что польские военнопленные в Катынском лесу до занятия фашистами г. Смоленска были живы!» (Правда.№25.2001). Есть и другие факты, говорящие о причастности немцев к этому злодеянию. После освобождения Катыни в 1943 г. международная комиссия под председательством хирурга Бурденко установила, что поляки расстреляны немцами осенью 1941 г. См. об этом исследования Ю. Мухина «Катынский детектив» (1995) и «Антироссийская подлость» (2003)., статью А. Мартиросяна «Кто расстрелял польских офицеров в Катыни» (Правда. №60.2007).
В Катыни и Медном сооружены мемориальные комплексы, посвящённые погибшим полякам. Но не странно ли: поляки за 60000 бесследно исчезнувших русских солдат, попавших к ним в плен в 1920 г., никакой ответственности не несут. Только в Тухоли погибли 22000 пленных красноармейцев. В концлагере в Стшалково в секретном документе за номером 2015/с от 04.05.1921 г. Второй отдел штаба армии приказал: «Руководству лагеря немедленно вернуть в лагерь русских большевистских военнопленных, занятых на сельскохозяйственных работах за пределами лагеря... Возвращению не подлежат трудовые бригады военнопленных, в отношении которых отданы специальные приказы по ликвидации» (ПГ.12.04.2000). Узнав о решении Касьянова выплачивать деньги репрессированным полякам, Е. Аргин спросил: «Кто выплачивал деньги родственникам 80 000 красноармейцев, пропавших в плен после советско-польской войны в 1920 году? ...Кто выплачивал деньги родственникам тысяч советских солдат-освободителей Польши, которых подло из-за спины убивали местные националисты...?» Мы свою вину перед поляками, если она на самом деле все-таки была, чему я не верю, искупили хотя бы тем, что потеряли в боях за их освобождение свыше 500 000 человек. А кое-кому кажется, что надо было потерять намного больше. Пощёчина ветерана войны...
Н. Архангельский на радиостанции «Эхо Москвы», говоря о книге Б. Хазанова «К северу от будущего», заявил, что на немецком лайнере «Вильгельм Густлов», потопленном 30.01.1945 г. подводной лодкой под командованием А. Маринеско, были только мирные беженцы из Восточной Пруссии. В действительности на нем ехали многие сотни военных подводников, атака на него была абсолютно оправданной. Г. Владимов присочинил: Сталин велел «затопить метро водами Шпрее, и это было сделано» (МН.1999.№5). На самом деле это приказал Гитлер.
Немецкие историки полагают, что в советском плену погибло около миллиона немецких военнослужащих. В документе МВД СССР для ЦК КПСС отмечалось, что было пленено, передано в лагеря Главного управления по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) и персонально учтено 2 388 443 немецких военнопленных. Освобождено из плена и репатриировано 2 031 743 человека. Умерли в плену 356 687 немцев. По последним данным, во время войны наши войска захватили в плен 3777300 человек, в том числе немцев и австрийцев — 2546200, венгров — 51380, румын — 201800, итальянцев — 48900, финнов — 2400, представителей других национальностей — 464100.
В статье Г. Резанова и Г. Хорошиловой «Кто сказал, что их вальс устарел» (КП. 1991.19.02) господствует настрой: в Австрии все прекрасно, если и было что-то плохое в ней после войны, то это связано с советскими воинами (на австрийской земле их погибло 26000). Поставлен им памятник, но может ли он вызвать признательность к тем, кто освободил страну от фашизма, если учесть подчёркнутую подробность: «В Вене стояла «дикая» монгольская дивизия. Так что можете представить, что здесь было...» Мне, служившему первые месяцы после войны в Австрии, невозможно представить то гадкое, на что авторы намекнули в статье — о существовании «диких» дивизий в нашей армии. Они далеки от правды, утверждая: «После второй мировой войны целиком разрушенная Вена была полностью восстановлена голодными, нищими австрийцами». 10 мая 1945 г. мне довелось целый день ходить по Вене, и я могу засвидетельствовать, как очевидец: в ней очень редко можно было встретить разрушенный дом.
В романе «Оставь надежду навсегда» И. Одоевцева утверждала: после победы русский «народ-герой» превратился в «народ-преступник», он виновен в «чудовищных насилиях, зверских грабежах, невообразимом хулиганстве, затопившем слезами, кровью и позором Берлин».15.04.2007 г. в программе «Времена» на первом телеканале обличали СССР за «преступления» в годы войны руководитель театра «У Никитских ворот» М. Розовский, директор Всероссийской библиотеки иностранной литературы Е. Гениева и ведущий программу В. Познер. Г. Попов лгал о том, что русские солдаты грабили немцев и повально насиловали женщин при вторжении в Германию. Г. Андреев непостижимым образом определил, что «численность одного из самых отвратительных преступлений — изнасилований, совершенных немецкими солдатами в России, неизмеримо меньше, чем русскими в восточной Германии» (РМ.2000.№4295).
Хмельницкий писал о «бесчисленных преступлениях» Советской армии против человечества, «о диком политическом терроре на освобождённых от немцев территориях» (РМ.1999.№4262). Он словно бы и не слышал о Майданеке и Освенциме, о миллионах людей, уничтоженных в фашистских душегубках, о сожжённых русских и белорусских городах и деревнях. Б. Соколов решил, что нам «перед немцами стоит извиниться за преступления советских солдат на немецкой земле, за депортацию миллионов немцев с восточных земель, за перемещённые культурные ценности». Нет у меня, потерявшего своих близких в войне с фашистами, никакой причины извиняться перед ними. Во время войны немцы разграбили в России 173 музея, 43000 библиотек, а теперь они ставят вопрос о передаче Германии культурных ценностей, изъятых у неё в счёт компенсации потерь, понесённых нашим народом во время войны.
1 мая 2002 г. в Британии появился опус историка Э. Бивера «Падение Берлина» о якобы чинившихся Советской армией жутких злодеяниях в Германии после краха нацистского режима. Автор утверждает, что советские солдаты изнасиловали большое количество русских и польских женщин, которые были узниками концентрационных лагерей, а также «всех немок в возрасте от 8 до 80 лет» («The Guardian». Великобритания). Британский историк М. Гастингс в книге «Армагеддон: битва за Германию, 1944-1945» живописует фантастические зверства наших воинов: «В Восточной Пруссии красноармейцы насиловали женщин в таком количестве, что речь явно шла не о чисто сексуальном удовлетворении, а о стремлении надругаться над целым народом». Придумывая гнусные подробности, чернит нашу армию руководитель мемориального комплекса «Хоэншенхаузен» Х. Кнабе в книге «День освобождения? Конец войны в Восточной Германии» (2005): «В результате захвата территории Красной армией погибло 2,5 миллиона немцев, бежавших, изгнанных или угнанных». Вакханалия несусветной лжи захватила печать западных стран. Не станем отрицать: были отдельные случаи недостойного поведения советских солдат в первые месяцы вступления Красной армии на территорию Германии, но нашему командованию были даны строгие указания пресекать безобразия по отношению к мирному населению, особенно к женщинам и детям. Насильники подлежали суду военного трибунала. Пощёчина ветерана войны...
В. Астафьев настаивал на том, что нужна полная правда о войне, справедливо не верил, например, тому, что солдат-пехотинец мог дойти невредимым от Москвы до Берлина. В одном из интервью он сказал: «В 1942 году, когда враг был в Кунцево, под Москвой...» (ЛР.2001.07.12). Не были немцы в Кунцеве, тем более в 1942 г., когда их отбросили от столицы. В романе «Прокляты и убиты» Астафьев предупредил: «Автор хорошо и давно знает, в какой стране он живёт и с каким читателем встретится, какой отклик его ждёт, в первую голову от военных людей, поэтому посчитал нужным назвать точное место действия первой книги романа «Прокляты и убиты», номера частей и военного округа». Он заверил: «Я лично выдумывать и врать не хочу... ни одной лживой строки, ни одного неверного слова не напишу». Документальную точность его произведения можно проверить самой жизнью, чтобы выяснить, все ли в нем истинно. И тут нас подстерегают сюрпризы. Отметим один из них. В книге сообщается, что 3 января 1943 г. солдатам выдали погоны, через некоторое время младший лейтенант Щусь, получивший орден Красной Звезды за бои на Хасане в 1938 г., «просмотрел газеты, послушал радио: «Сталинград изнемогал, но держался; на других фронтах кое-где остановили и даже чуть попятили немца». После этого солдаты две недели пробыли на зимней уборке хлеба, формируется маршевая рота, и в это время, «к сожалению, там под Сталинградом, Воронежем, на центральном направлении свежие части прямо с колёс гонят в бой, чтобы хоть день, хоть два продержаться в Сталинграде, провисеть на клочке волжского берега». Как мог забыть Астафьев то, что 19.11.1942 г. началось наше наступление в районе Сталинграда, немцев окружили, 2 февраля они сдались?
Невозможно оспорить мысль о том, что для патриотического воспитания молодёжи лучше всего подходят наши победы. Кинорежиссёр В. Меньшов рассуждал: «Франция позорно проиграла войну Германии, четыре года пребывали они в состоянии коллаборационизма с фашистским режимом, но сейчас они вспоминают только о Сопротивлении, хотя участвовали в нем ничтожное число французов. Не поддержат ни немцы, ни японцы разговоры об их военных поражениях. Мы же с непонятным упорством бередим старые раны, посыпаем их солью и кричим, встречая похоронные процессии: «Таскать вам и не перетаскать!» (ЛГ.2004.№50). После разгрома фашизма США и их союзники навязали нам холодную войну. А на войне, как на войне. В. Личутин полагает: «Попробуйте писать правду во время войны — и вы сдадите государство врагу». Почему США не хотят раскрыть правду о том, как они начали, используя провокацию, войну против Вьетнама, как под надуманном предлогом растерзали Югославию, как «гуманно» устраивают «демократию» в Ираке?
В 2001 г. в наших кинотеатрах показывали голливудский фильм-пасквиль «Враг у ворот», где злобно изображены советские участники Сталинградского сражения. Герой Советского Союза В. Карпов дал уничтожающую оценку сериалу «Диверсант»: «Все показываемое в этом фильме настолько безграмотно, примитивно, что просто немеешь, не находишь каких-то иных слов. Абсолютно ничего не соответствует действительности. Это касается не только каждой серии, но буквально каждого эпизода. ...Очернён весь командный состав, эти начальники либо дураки, либо бессердечные садисты. Они поданы на уровне каких-то прихвостней, каких-то стукачей, каких-то не лучших кагэбэшных персонажей» (ЛГ.2004.№36). Эти оценки можно с полным правом отнести к телесериалам «Штрафбат», «Последний бронепоезд» и позорящему нашу страну фильму «Сволочи», которому русофобы, составившие жюри «Киноград MTV», присудили премию «Золотой Орёл». Как понять позицию правительственной «Российской газеты», которая поддерживает подобные фильмы? Сценарист М. Васильев одобрил повторный показ Первым телеканалом фильма «Диверсант», а член президиума Международной академии телевидения и радио В. Любовцев отнёс ущербный «Штрафбат» к лучшим многосерийным фильмам прошлого сезона и приветствовал новый показ его по телеканалу в 2008 г. (РГ.2007.19.10).
Сценарист Э. Володарский, режиссёр Н. Досталь при работе над «Штрафбатом», не зная войны, настроя наших людей того времени, так «модернизируют» их, что можно только поражаться тем несуразностям, какие они преподносят зрителям. В фильме советское командование посылает штрафников в атаку по заминированному полю, а их, даже раненных, расстреливает заградотряд, садисты из карательных органов не знают предела в своих издевательствах над людьми. Штрафникам вручили судьбу нашего города на три дня, подчеркнув, что там есть жратва, бабы и прочее. Они в нем пьянствуют, девушку, уберёгшую свою честь при немцах, насилуют, она покончила жизнь самоубийством. Начальник Особого отдела дивизии подлец Харченко знает, что один из штрафников, в прошлом уголовник, надругался над девушкой и убил ни за что своего солдата, и его он делает осведомителем. Создатели фильма уверяют, что честным людям жить в СССР невозможно. Это подчёркнуто судьбой умного, порядочного комбата из штрафников Твердохлебова, которого унижают, доводят до попытки самоубийства следователи Особого отдела. На самом деле командирами штрафных батальонов и рот назначались наиболее опытные, ни в чем не провинившиеся офицеры. Пощёчина ветерана войны...
В фильме даны вкрапления, рисующие прошлую жизнь героев, их разговоры на политические темы. Главная мысль их привычна для либералов: советская власть бесчеловечная, антихристианская, антинародная, держится только за счёт репрессий. С большим сочувствием показан власовец, не раз осуждается Сталин, обличаются гонения на церковь, антисемитизм (в годы войны не было их). В финале фильма бригада штрафников (свыше тысячи человек) брошена нашим командованием на заведомую гибель. Оценку этому дают немецкие генералы, один из них заявил, что они никогда не решились бы так бесполезно губить людей. Насмотревшись фильмов-пасквилей, подобных «Штрафбату», создающих черный миф о народной войне, один из читателей газеты «Коммерсантъ» (10.05.2008) рассудил: «Люди шли на смерть, поскольку сзади тоже была смерть в виде заградотрядов НКВД, политрук говорил командиру: «Давай быстрее израсходуем живую силу, чтобы можно было отступить на переформирование!». Отсюда и огромные потери». Создатели таких фильмов все усилия сосредоточили не на изображении героической борьбы нашего народа с фашизмом, а на своей войне с идеологией советской власти.
Как понять государство, которое финансирует черный пиар против себя? Как случилось, что телевидение России выступает против её национальных интересов? В нем главную роль играют замшелые либералы. Для них неприемлем русский патриотизм, они не перестают сражаться с идеологией советского образа жизни. 3.09.2004 г. В. Познер (его наградил президент Путин орденом) закончил обсуждение проблем России цитатой Чаадаева: «Любовь к Родине приносит вражду». Подобные русофобы развенчивают военный подвиг нашего народа, чернят все, что связано с советским общественным строем. Ныне это служит разрушению российской государственности.
Д. Дондурей провозгласил, что основное — глубина в постижении истины и отсутствие фальши и лжи: «Если авторы фильма, например «Сволочи», действительно пошли против правды, это непростительно. Художник... должен не врать по отношению к сути событий. А вот факты должны быть незыблемы. Я рад, что сняли сериал «Штрафбат». Ведь более тысячи батальонов штрафников воевали и пожертвовали собой ради Великой Победы» (РГ.2007.07.05). Но ведь лживые факты в этом фильме искажают суть исторических событий. «ЛГ», обсуждая «Штрафбат», писала: «И вот о чем следует не забывать всем нам — сегодня Победу наших отцов пытаются у нас отнять... Поэтому долг каждого из нас встать на защиту победителей. И в этом должен быть главный смысл самых горячих споров о том, как это было на войне» (2004.№51-52).
Но вопреки этому призыву газета предоставила право Володарскому, автору лживого фильма, оскорблять фронтовиков: «А вы знаете, господин Бушин, что такое разведка боем? Это когда бросали сотни солдат на минные поля, на сильно укреплённую оборону противника, чтобы выявить огневые точки противника? То есть бросали на заведомую смерть. Не знали?» Он не верит справочникам, «в которых данные о потерях сознательно занижались в пять-десять раз», не считается с тем, что сейчас почти все, связанное с Отечественной войной, перепроверено. По его словам, в нем «живут рассказы фронтовиков», с которыми он «жил все свое детство и юность». Он «выпивал с ними часто, с безрукими и безногими, и только слушал людей, изливавших боль души». Он «почти ничего не выдумывал — многие из этих рассказов и вошли в «Штрафбат». Но во время выпивки бывшие воины могли не всегда точно воспроизводить то, что было на фронте. А способен ли был подвыпивший мальчик верно осознать услышанное? Не создавалась ли пресловутая ситуация испорченного телефона? Зачем утверждать такую неправду: летом 1942 г. «фронта как такового не существовало»? С этим можно было бы согласиться, если бы говорилось об отдельных участках фронта в короткое конкретное время. Весь 1942 г. линия фронта от Воронежа до Мурманска существенно не изменялась. Он заявил, что «почти вся Европейская часть Советского Союза к осени 42-го была под немцем». В этом «почти» могла разместиться вся Западная Европа. Пощёчина ветерана войны...
«Литгазета» акцентировала внимание на том, «что речь идёт о художественном произведении, а не об историческом документальном исследовании. А у произведения искусства свои законы. И то, что в реальности встречалось в исключительных случаях, представляет собой интерес для художника. И нельзя его за это осуждать. Потому что его право выбирать те ситуации и тех героев, которые дадут ему возможность создать впечатляющую работу». Здесь обойдён важнейший вопрос: есть ли право у автора использовать лживые мифы, придумывать такое, что явно и грубо искажает события и суть войны? Сейчас Великая Отечественная война для большинства людей — история. Когда писатель хочет показать существенные моменты в ней, он не может не считаться с тем, как она на самом деле происходила. «Исключительные случаи» можно брать лишь в том случае, если они помогают выявить истинный смысл войны. Дело не столько в том, как убеждена «ЛГ», что автор должен создать впечатляющую работу, самое главное — во имя чего она создана, хочет он прославить или принизить нашу Победу, приблизиться к правде о войне или исказить её, будет он исходить в её трактовке из принципа «одна баба сказала» или поставит задачей глубоко выяснить её характерные особенности, изучая исторические источники, справочники, воспоминания участников войны, и не только таких, которые под воздействием обильной выпивки трактуют её в угоду ущербной концепции.

 

 

О ПРЕДАТЕЛЯХ

По официальным немецким данным, в плен попало 5,27 млн наших воинов. Немцы объявляли пленными и тех советских людей, которые не служили в Красной армии. Гудериан 11.05.1943 г. отдал приказ по 2-й танковой группе: «При занятии населённых пунктов нужно немедленно захватить мужчин в возрасте от 15 до 65 лет и объявить им, что они впредь будут считаться военнопленными, а при попытке к бегству будут расстреливаться». В немецком плену погибли почти 3,3 млн советских военнослужащих. В «Русской литературе ХХ века» под редакцией Кременцова написано: «Не домой, а в лагеря, в ссылку отправлялись бывшие военнопленные и граждане, угнанные на работу в Германию». Но более 1 млн человек, вернувшихся из плена, направили «для прохождения службы в Красной армии, 600 000 — для работы в промышленности в составе рабочих батальонов и 339 тыс., в том числе и часть гражданских лиц, — в лагеря НКВД» (Великая Отечественная война, 1941-1945. Т.4.С.189). Значит, «в лагеря и ссылку» отправили менее пятой части военнопленных и сотрудничавших с врагом граждан СССР. Пощёчина ветерана войны...
Попавшие в плен генерал Д. Карбышев, татарский писатель Муса Джалиль были удостоены высшей воинской награды — звания Героя Советского Союза. Лётчик М. Девятаев, попав в 1944 г. в плен, в феврале 1945 г. с 9 советскими заключёнными совершил дерзкий побег на немецком бомбардировщике из лагеря Пенемюнде. Он стал Героем Советского Союза. Федор Полетаев, бежавший из фашистского плена и сражавшийся с немцами в отряде итальянских партизан, отважно бросился на врагов и погиб смертью храбрых. Он Герой Италии и Герой Советского Союза. Ю. Пиляр в повести «Пять часов до рассвета» (1972) правдиво показал поведение Д. Карбышева, оказавшегося в немецком концлагере. Советский генерал ни на йоту не отказался от Родины, от своих убеждений и выиграл в нравственно-философском, мировоззренческом плане свой последний в жизни бой. Мученическая смерть стала началом его славного бессмертия. Бывший узник Маутхаузена канадский майор Селдон де Сент-Клер оставил письменное свидетельство о страшной смерти Карбышева: «...память о генерале Карбышеве для меня свята. Я вспоминаю о нем как о самом большом патриоте, самом честном солдате и самом благородном человеке, которого я встречал в своей жизни... О Красной армии и советском народе он говорил с такой любовью, с такой глубокой убеждённостью, что ему нельзя было не верить» (СР.2000.19.02).
В. Христофоров в статье «От австрийской Каринтии до подвалов на Лубянке» (ЛР.23.01.1998) опечален судьбой «легендарных героев гражданской войны» Краснова, Шкуро, винит английский суд, который потребовал от Н. Толстого-Милославского, написавшего «яркую 500-страничную книгу о насильственной репатриации английскими военными властями многих десятков тысяч российских казаков», возместить моральный ущерб за унижение чести и достоинства английской короны суммой около 3 млн долларов. В. Юдин пишет о генерале П. Краснове: «Это была личность, оставившая яркий след в истории и литературе: полководец и талантливый писатель, преисполненный чувства высокого патриотизма и неизбывной любви к России» (ВТ.17.08.2007). В 2008 г. Безграмотный депутат Госдумы от «Единой России» В. Водолацкий предложил реабилитировать Краснова, который в годы Великой Отечественной войны стал Начальником Главного управления казачьих войск при Министерстве восточных территорий Третьего рейха. Как сообщил В. Бондаренко, он писал в манифесте 2.07.1942 г.: «Пока Москва корёжится в судорогах большевизма, и её нужно покорять железной рукой немецкого солдата, — примем с осознанием всей важности и величия подвига самоотречения иную формулу. Единственно жизненную в настоящее время: «Здравствуй, фюрер, в Великой Германии, и мы, казаки, на Тихом Дону». 25.01.1943 г. он в своём обращении призвал казаков воевать с советской Россией, утверждая: «Недуг большевизма поразил в основном русские области России, казачество наиболее стойко противостояло «красной заразе». Спасать здоровое необходимо, жертвуя больным, при этом имея в виду, что наиболее многочисленный больной народ (русский) может поразить народ здоровый». Краснов внушал казакам: «Помните, вы не русские, вы Казаки, самостоятельный народ. Русские враждебны вам. Москва всегда была врагом казаков, давила их и эксплуатировала. Теперь настал час, когда мы, казаки, можем создать свою независимую от Москвы жизнь» (Завтра.2008.06.02). Исследователь творчества Шолохова К. Прийма встретился с Плешаковым, который рассказал о своём родственнике Анисиме: в 1942 г. Краснов приезжал на Дон и «вкупе с фашистами повесил его за отказ служить Гитлеру. Верой и правдой когда-то служил Анисим генералу Краснову. Отступал с ним, а в 1922 году вернулся домой» (ЛГ.1962.29.07). Когда немцы пришли в казачьи станицы, там вскоре большие группы людей обрядились в казачью форму, стали создаваться по станицам вооружённые части. «Казачьи сотни брали на себя охрану и обеспечение коммуникаций немецких войск... Вместе с немецкими пособниками из числа калмыков они прикрывали фланги растянутых фронтов дивизий вермахта, беспощадно уничтожали разрозненные группы отступавших советских войск, охотно помогали немцам в разного рода прочёсываниях и прочих полицейских акциях» (Ю. Квицинский). После разгрома немцев под Сталинградом вместе с ними «бросились бежать и казаки-коллаборационисты, прежде всего те, кто сильно замазался сотрудничеством с оккупантами». Пощёчина ветерана войны...
В 1991 г. журнал «Север» напечатал роман «Предатель» советолога Р. Редлиха, служившего во время войны в дивизии СС. Публикация предварена хвалебным сопровождением Ю. Линника, её одобрил М. Макеев в «Новом мире» (1992.№11). «Герой» Редлиха видел, что «все рушится и советской власти конец... За что же воевать-то? За Сталина, за усатого сатану!» Редлих утверждает, что самое страшное для наших людей — «возвращение советской власти». Но как верить в это, если я сам видел, как русские люди со слезами на глазах благодарили нас, солдат, за то, что мы вызволили их из немецкой неволи? Автор хвалит «героя» за то, что он пришёл в плен «добровольно и обрадованно, как на праздник». Как кощунство воспринимаю слова Линника: «публикация романа Р. Н. Редлиха «Предатель» в России восстанавливает справедливость по отношению к миллионам оклеветанных русских людей. Эти люди беззаветно любили Родину». На самом деле они дрожали только за свою шкуру.
В. Попов утверждал, что Власов «мечтал о создании «третьей силы», способной освободить Россию от тирании и заключить почётный мир с Германией. Он лгал, что «Комитет Освобождения Народов России имел статус независимого российского правительства» (ЛР.1998.19.06). Г. Калюжный писал, что Власов и его сторонники «не собирались воевать против своего народа и рассчитывали превратить войну в гражданскую освободительную против внутреннего врага» (МЛ.1990.28.09). Этот «внутренний враг» — подавляющее большинство нашего народа. Воевать против него — значило изменять Родине. «Радио России» в 1992 г. внушало слушателям, что Власов был патриотом: «Смоленская декларация» Комитета освобождения России, принятая в декабре 1942 г., утверждала, что «Германия ведёт войну не против Русского народа и его Родины, а лишь против большевизма». Понятно, что это стопроцентная ложь.
Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГе» заявил, что Власов был идейным борцом, который мог бы собрать многомиллионную армию, если бы не мешал Гитлер. Поражают завиральные утверждения Калюжного: «...было время, когда Власов... мог сформировать в течение нескольких месяцев десятимиллионную армию из советских военнопленных и русских эмигрантов». Служить у Власова согласилась очень малая часть военнопленных, остальные предпочли умереть от голодной смерти и истязаний гитлеровцев, но не изменять Родине. Хмельницкий сочинил, что «до четверти состава немецких дивизий, воевавших на Восточном фронте, составляли русские» (РМ.2000. №4323). За ложь ему платят доллары хозяева газеты. Но странно звучали слова А. Гурова на радиостанции «Маяк» 22.02.2000 г. о том, что на стороне Германии воевали 3 млн граждан СССР. М. Семиряга в книге «Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы второй мировой войны» (2000) писал, что, по некоторым сведениям, на германских фашистов работало до 1,5 млн предателей. Комиссия американского генерала Вуда, захватившая документы Управления по делам военнопленных Германии, пришла к выводу: в плен попало 4 млн советских солдат и офицеров и в гитлеровских формированиях было 100 тыс. человек (НГ.1991.29.10). Фактически РОА в начале 1945 г. состояла из двух дивизий. Типпельскирх назвал власовскую армию «мертворождённым плодом». Пощёчина ветерана войны...
Владимов сожалел, что Гудериан и Власов во время войны не встретились и не объединились для того, чтобы «ударить по России» (Знамя.1994.№8). В романе «Генерал и его армия» он писал о Власове: «человеку с таким лицом можно было довериться безоглядно». Е. Данилов назвал его «талантливым полководцем, спасителем Москвы» (НГ.2005.10.03). Солженицын восхвалял роман «Генерал и его армия»: «Автор имеет честность и мужество назвать его (и показать это) «подмосковным спасителем», ему отдаёт, по заслуге, поворот всех боев под Москвой: «Он навсегда входил в историю спасителем русской столицы, куда четыре года спустя привезут его судить и казнить»; «из такого можно было сделать народного вождя» (НМ.2004.№2.С.145). В. Петушков пишет о высокой «командирской выучке» Власова: «один контрудар под Москвой чего стоит» (ЛР.2002.26.07). Но документы гласят: «Ни в формировании 20-й армии, действовавшей в декабре на солнчегорско-волоколамском направлении (он был назначен в конце ноября 1941 г. командующим этой армией), ни в тяжелейших оборонительных боях под Москвой, ни в первом периоде наступления под Москвой (5–19 дек. 1941 г.) Власов не участвовал: был болен» (В. Федин). Петушков считает, что «никакой личной выгоды в сотрудничестве с немцами Власов не искал». На самом деле его пугал путь Карбышева и других советских военнопленных, гибнувших в фашистских лагерях.
Петушков пишет о Власове: «В Гитлере он увидел лишь благоприятный способ избавить свой заблудший народ от мрака и духовного вырождения. ...Подвинуть Россию стряхнуть оковы, стать свободной... Чем дальше его демарш отодвигается во времени, тем решительней мы склонны оправдывать неблаговидные действия с высоты нашего нового, более изощренного понимания». Более «изощренно» и более гнусно фальсифицировать Отечественную войну невозможно. Неужели Петушков не знает, что несли с собой фашисты, какое будущее было бы у России в случае их победы? Петушков пишет о тех «слепцах», которые, «стиснув зубы, продолжали оставаться в окопах, тем самым поддерживая преступную власть. Которые не прониклись более поздней, грядущей истиной о том, что успех в войне приведёт не к тем результатам, и тот, кто отказался в ней участвовать, оказывается, достоин восхищения». Он полагает, что «мотив подвига может быть насквозь эгоистичен... Мотив же предательства, наоборот, «благороден» (предвидение, что победивший антинародный режим принесёт людям океан новых бед)». Клеветник Петушков назвал солдат Отечественной войны «слепцами», наши подвиги, оказывается, были «насквозь эгоистичными». Вот такой бред печатает «Лит. Россия». 27.12.2002 г. она объявила, что Петушков стал её лауреатом, главным его успехом названа эта статья.
В статьях «Кто он, генерал Власов?» (ЛР.17.05.2002) и «Давайте разберёмся» (ЛР.28.06.2002) В. Мусатов пытался убедить читателей, что Власов не был предателем, потому что он не сразу сдался в плен, сначала воевал с немцами. Действительно, он поднял руки тогда, когда испугался ответственности за разгром 2-й ударной армии. По Мусатову, «единственная ошибка генерала Власова ...то, что он чересчур полагал использовать поддержку немцев». Но логика войны неумолима: либо будь верен Родине и сопротивляйся врагу, либо изменяй ей и становись его пособником. Власов сдался немцам 11.07.1942 г. «Возникает вопрос: как же все-таки случилось, что Власов оказался предателем? Ответ... может быть дан только один. Власов был беспринципным карьеристом» (К. Мерецков).. 3.08.1942 г. в письме к германским властям он выразил свою готовность сотрудничать с фашистами, бороться против советской власти. Пощёчина ветерана войны...
Фашисты несли с собой смерть и порабощение. В памятке германскому солдату и офицеру говорилось: «...убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик, — убивай, этим ты спасёшь от гибели себя, обеспечишь будущее своей семьи и прославишься на века». Гитлер в начале войны объявил, что надо лишить восточные народы «какой бы то ни было формы государственной организации и в соответствии с этим держать их на возможно более низком уровне культуры... Эти народы имеют одно-единственное оправдание своего существования — быть полезным для нас в экономическом отношении» (Правда.1991. 24.06). Вот какой жизни хотят для нас демократы, которые откровенничали: «Лучше бы фашистская Германия в 1945-м победила СССР. А ещё лучше бы — в 1941-м!». Мусатов, сожалея о том, что Германия и власовцы потерпели поражение, рисует фантастическую картину их победы: «И был бы у нас совсем другой 1945 год, гораздо более полезный для России». В этом случае Власов бы обратился «к немцам, вы, господа фашисты, свое дело сделали и гуляйте в свои пределы, иначе моя армия выступит против вас, меня поддержит все население». Мусатов спросил: «Разве не мог такой сценарий иметь место?» Ни в коем случае не мог. Этому мешало всенародное сопротивление советских людей врагу, а власовцев контролировало немецкое командование, они не могли выступать в качестве самостоятельной военно-политической силы.
Власов, сотрудничая с фашистами, проводя разрушительную работу, разъединял русских людей в политическом плане. Уверяя, что он был «мужественным человеком», «выдающимся дипломатом», Г. Авторханов, сотрудничавший с фашистами во время войны, увидел его историческую заслугу в том, что он «спас от верной гибели миллионы советских военнопленных» (Октябрь.1992.№10). Ложь! От имени Власова было выпущено 100 миллионов экземпляров листовок, на которых он был снят вместе с немецкими генералами (на фронте я читал их). Призывы Власова переходить на сторону врага и бороться с советским режимом мутили души неустойчивых солдат, это губило их, помогало врагу вести войну.
Н. Калинин, у которого «отец во время оккупации был полицаем» и «ушёл с немцами», полагает, что объективный приговор Власову «вынесет время, которое ещё не настало»: «Полуправда войны связала нас по рукам и ногам... Эта полуправда в каждом участнике боев» (Известия.1998.07.07). Выходит, полную правду постигли только те, у кого отцы служили фашистам. «МК» готов оправдать предателей: «Власов, как и другие военнопленные, не мог рассчитывать на безопасное возвращение в Красную армию. Ведь сам факт попадания в плен уже считался изменой, и на родине генерала ждал либо расстрел, либо 25 лет каторжных работ» (29.06.2000). Что Власов заслужил, то и получил. Как отмечалось, более миллиона наших военнослужащих, побывавших в плену, вернулись в Советскую армию.
В начале мая 1945 г. группа чешских офицеров «подписала с командиром 1-й дивизии РОА Буняченко соглашение о совместной борьбе с большевизмом и фашизмом» (ЛГ.2007.№19). 5 мая повстанцы захватили радио Праги и взывали к 1-й дивизии РОА: «Вы же — славяне, вы же — русские люди. Помогите нам! Спасите нас!» Вечером 6 мая власовцы вошли в город. Немецкий историк И. Хоффман в «Истории власовской армии» (1986) пишет: «1-я дивизия рассекла Прагу на две части. Во многих местах солдатам РОА приходилось преодолевать ожесточённое сопротивление, драться буквально за каждый дом». К вечеру 7 мая нужда во власовцах отпала, и пражское радио заявило, «что действия генерала Власова и его частей против немецких войск являются личным делом этих частей, а ЧНС не имеет с ними никакого политического соглашения». Произошла метморфоза. «Утром 8 мая дивизия Буняченко покидала город под злобными взглядами и оскорбительными выкриками тех, кого она спасала. Около 300 власовцев осталось лежать на пражских кладбищах, а более 200 раненых — в городских больницах и госпиталях» (А. Кондрашов). Власов прибыл в Прагу по приказу генерала Шернера, убедился в том, что он не в силах управлять своими войсками, и решил бежать на Запад, но советский капитан М. Якушев обнаружил его и арестовал. Пощёчина ветерана войны...
Советские войска вошли в Прагу 9 мая. И. Конев писал: «И в то время, как на одних улицах наших танкистов встречало торжествующее пражское население, на других, особенно окраинных, танковые экипажи вынуждены были с ходу вступать в бой и выбивать из Праги фашистов». На Ольшанском кладбище похоронено 436 наших соотечественников, на других погостах Праги покоится ещё около 400 советских солдат. И на большинстве надгробий дата — 9.05.1945». Как согласовать с этой датой утверждение Тейлора: «Прага была спасена русскими — не Советской Армией, а предателями. Советские войска лишь 12 мая вступили в Прагу»? Президент В. Гавел 5 мая 1995 г. сказал: «...хотя сталинский Советский Союз ценой огромных и отчасти даже излишних потерь освободил большую часть нашей страны, эта акция сопровождалась весьма неблаговидным стремлением заменить одно иго другим». Так кощунственно отозвался он о подвиге наших воинов, освободителей Чехии.
В учебнике «Русская литература ХХ века» под редакцией С. Тиминой написано о послевоенных невозвращенцах: «Новые литераторы-эмигранты принесли с собой страшный человеческий опыт жизни в тоталитарной стране — почти у всех за плечами были пережитые репрессии: аресты, заключения и тюрьмы, и лагеря, ссылки или жизнь на полулегальном положении. Все они сделали свой выбор, став эмигрантами». Здесь использован надоевший мотив: Родина виновата в том, что они помогали врагам. Истинные патриоты никогда не мстили своему народу и государству, если даже они терпели от власти несправедливости. Многие из эмигрантов сотрудничали с фашистами и бежали вместе с ними. После разгрома Германии они, получая доллары за служение Западу, боролись с Россией. В. Максимов рассказывал, как под видом Фонда Шпрингера его журнал «Континент» финансировали спецслужбы. Да и «посевовцы» из НТС немало «порассказывали о благотворительных фондах, используемых спецслужбами Запада, дабы идеологически влиять на наших сограждан» (ДЛ..200116.01).
В. Агеносов озабочен судьбой русских писателей второй эмиграции:мы «не вспоминаем о тех, кто не по своей вине оказался в неволе, а затем на чужбине». Кто хотел вернуться на родину, тот это мог сделать. В «АиФ» (2003.№21) сообщили об И. Кирилове, который после неудачных побегов из немецкого плена оказался в Освенциме, его освободили американцы, обрядили в форму армии США, решили сделать его — вместе с другими бывшими русскими пленными — американским солдатом. В лагерь прибыл советский майор, встретившийся с ними. Он «произнёс перед строем соотечественников короткую речь, которую закончил словами: «Кто хочет вернуться на Родину — два шага вперёд». Вперёд шагнули все триста человек... Иван Кирилов два года после освобождения служил в советской части, стоящей в Германии».
Агеносов ставит вопрос о создании специальной программы изучения творчества наших соотечественников, оказавшихся за рубежом в годы Второй мировой войны: «Большинства из них уже нет на свете. Они так и умерли, проклятые и забытые своей Родиной. Тем более важно выполнить наш долг перед их памятью». В чем же мой долг и моя вина перед предателями? Или вина моего отца, погибшего, возможно, от пули одного из тех, о ком печётся Агеносов? Почему он не проявляет заботы о советских поэтах, участниках войны? А. Михайлов писал: «Что-то неудержимо вновь потянуло к стихам Федора Сухова, Сергея Орлова, Павла Шубина... Но с горечью обнаружил, что почти все поэты фронтового поколения ныне почти забыты. А ведь это была славная русская литература» (ЛР.2000.26.05). Учитель литературы Е. Мирошниченко сообщил: «Было 60-летие Победы, мы столкнулись с тем, что невозможно найти «Василия Теркина». В нашей школьной библиотеке этого текста нет» (РОП.2005.№20). Пощёчина ветерана войны...

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ряде западных работ проводится мысль об определяющей роли США в победном завершении Второй мировой войны, утверждается, что исход её решили 11 битв, из них только Сталинградская была на советско-германском фронте. Факты опровергают эту концепцию. Гальдер записал высказывание Гитлера на совещании 28 марта 1942 г.: «Исход войны решается на Востоке». Такая мысль неоднократно вылетала из его уст. Англичанин А. Тейлор признал, что русские «всю войну сковывали три четверти немецких сухопутных войск». Наши войска разгромили свыше 600 вражеских дивизий, а англо-американские — 176 соединений вермахта. На советско-германском фронте Германия потеряла 72% военнослужащих, до 75% танков, 75% самолётов. Немецкий историк Р. Оверманс в книге «Немецкие военные потери во Второй мировой войне» установил, что безвозвратные потери вермахта составили 5300000 солдат и офицеров. В боях против западных стран он потерял 340000 человек, «то есть лишь 6,4% от своих общих потерь, погибшими».
В 2002 г. Вашингтон принял на вооружение доктрину превентивного удара. Войска США расположились в 120 странах мира, а в 45 у них есть военные базы. Американцы начали строить ПРО в Чехии и Польше, втягивают в НАТО Украину и Грузию. Вокруг России создаётся кольцо санитарного кордона. Её загнали в стратегический тупик. Она оттесняется от Балтики и Черного моря. Ю. Квицинский считает: «Сейчас мы в положении, сравнимом с ситуацией после похабного мира в Брест-Литовске в 1918 году. Россия не может продолжать находиться в подобном униженном и оскорблённом положении неопределённо долго. Она начнёт подниматься с колен, кто бы ею ни правил — Путин, Медведев, Зюганов или ещё кто-либо. Это объективная реальность. Национальные и стратегические интересы страны нельзя не обслуживать» (СР.2008.20.03). Пощёчина ветерана войны...
В 2005 г. американский президент Буш заявил, что советская оккупация Прибалтики и Восточной Европы — величайшее зло в истории, что Ялтинские соглашения продлили свою зловещую тень в наши дни» (Правда.2005.12.05). Конгресс Соединённых Штатов в 2005 г. утвердил «Стратегию национальной безопасности США», где сделана ставка на доминирующую военную силу: «Обеспечить безопасный доступ к ключевым районам мира, стратегическим коммуникациям и глобальным ресурсам». ПО оценке генерала Л. Ивашова, «это новая формула американского мирового господства» (НВО.2008.04.07). Сейчас США, желая быть единственным вершителем судьбы всего мира, ставят себе целью не допустить возрождения России как великой державы. Русофоб З. Бжезинский объявил: «Новый мировой порядок при гегемонии США создаётся против России, за счет России и на обломках России». Американцы включили Россию (вместе с Беларусью, Венесуэлой, Китаем, Ираном) в «ось зла» и назвали врагом США. Над Россией нависла смертельная опасность.
Великая Отечественная война сыграла выдающуюся роль в мировой истории. Используя лживые измышления, русофобы зачёркивают спасительную миссию нашей армии по отношению к народам Европы и «забывают», что ценой миллионов русских жизней была одержана победа в войне. Какова была бы судьба Европы (и не только её), если бы победил фашизм? 11.06.2004 г. в статье «Спасти рядового Ивана» («The Guardian». Великобритания) преподаватель истории в Калифорнийском университете Майк Дэйвис отметил: «В борьбе с фашизмом на каждого погибшего рядового Райана приходится примерно 40 русских Иванов». Американский историк А. Акселл в статье «Кто и почему не желает признавать победу России во Второй мировой войне» писал: «Ведь именно героизм российского народа и то огромное число жертв, которые были принесены им на алтарь победы в этой войне, спасли цивилизацию от чумы гитлеровского фашизма» (РГ.2004.03.12.).
Превращать Россию в сырьевой придаток Запада русофобам мешает наша память о её былом могуществе. Чтобы уничтожить российскую государственность, они искажают и оскверняют историю Великой Отечественной войны. Память о ней священна для каждого нашего честного человека. В то время русская нация, сплотившая вокруг себя народы Советского Союза для зашиты Родины от захватчиков, совершила подвиг, которым восхищается весь мир. После завершения Великой Отечественной войны Шолохов писал: «...никогда никакая армия в мире, кроме родной Красной Армии, не одерживала побед более блистательных, ни одна армия, кроме нашей армии-победительницы, не вставала перед изумлённым взором человечества в таком сиянии славы, могущества и величия. ...Пройдут века, но человечество навсегда будет хранить благодарную память о героической Красной Армии». Пощёчина ветерана войны...
Вся история России, её советский период, годы Великой Отечественной войны, «перестроечное» время со всей очевидностью подтверждают мысль о том, что для её успешного развития национальные интересы должны ставиться выше интересов отдельной личности. Теперь, когда остро ощущается потребность в восстановлении нашей нарушенной государственной целостности, наглядно раскрылась вопиющая ущербность для русской нации агрессивного индивидуализма, антиколлективистской психологии, антигосударственной ориентации в общественной мысли и поведении людей. Русскому народу нужно срочно восстановить в своём общественном сознании исторический оптимизм и присущий ему с давних времён коллективизм. Каждому из нас надо сделать все возможное, чтобы помогать возрождению былой славы и могущества нашего Отечества. Весьма актуально звучат ныне, в очень трудной и очень опасной для судьбы многострадальной России обстановке, патриотические мысли великого поэта-государственника Александра Твардовского: «Нынче мы в ответе // За Россию, за народ // И за все на свете».

 

 

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

В материале приняты сокращения: Ветеран войны — ВВ; «Военно-исторический журнал» — ВЖ; «Вопросы истории» — ВИС; «Вопросы литературы» — ВЛ; «Дружба народов» — ДН; «Литературное обозрение» — ЛО; «Литературное наследство» — ЛН; «Наш современник» — НС; «Новая и новейшая история» — НИНИ; «Новое литературное обозрение» — НЛО; «Новый мир» — НМ; «Русская провинция» — РП; «Аргументы и факты» — АиФ; «Вече Твери» — ВТ; «День литературы» — ДЛ; «Комсомольская правда» — КП; «Книжное обозрение» — КО; «Красная звезда» — КЗ; «Литературная газета» — ЛГ; «Литературная Россия» — ЛР; «Молодая гвардия» — МГ; «Московский комсомолец» — МК; «Московский литератор» — МЛ; «Наш современник» — НС; «Московские новости» — МН; «Независимая газета» — НГ; «Независимое военное обозрение» — НВО; «Новая газета» — НВГ; «Новое русское слово» — НРС; «Новое время» — НВР; «Общая газета» — ОГ; «Отечественные записки» — ОЗ; «Парламентская газета» — ПГ; «Правда России» — ПР; «Российская газета» — РГ; «Российский писатель» — РОП; «Русская мысль» — РМ; «Советская Россия» — СР; «Советская культура» — СК; «Социалистическая индустрия» — СОИ; «Тверские ведомости» — ТВ; «Тверская газета» — ТГ.; «Тверская жизнь» — ТЖ. Пощёчина ветерана войны...

 

«Интер-Пресса»  ✰  МТК «Вечная Память» ✰  Авторы конкурса ✰  Лауреаты конкурса ✰  Журнал «Сенатор»